Людвиг Павельчик - Рыдания усопших (сборник)

Так ты видел кого-нибудь снаружи? продолжала допытываться жена.

Кого я там должен был увидеть? Франтишек начинал раздражаться. – Говорят же тебе, насмотрелся ужасов позавчера, вот и мерещится теперь всякое, черт его дери!

Он бросил лопату в угол, давая выход досаде.

Тише! Детей разбудишь! цыкнула на него Стефка и пошла назад в спальню – ей вдруг расхотелось выходить на улицу. – Ложись-ка лучше да выспись как следует, тогда и видения твои прекратятся.

Звуки.

Что? А, ну да, звуки. Какая разница!

Франтишек, кряхтя, забрался под одеяло, и в доме вновь наступила тишина.

Едва только забрезжил рассвет, беспокойно спавшая всю ночь Стефка поднялась с постели и направилась в кухню, чтобы собрать мужу поесть. Деревенский май приносит с собой уйму хлопот, вот и ее Франта сегодня опять целый день проведет в поле, предоставив ее заботам пригон, огород да домашние дела.

Войдя в горницу, Стефка вздрогнула от неожиданности, увидев Липку. Мальчик сидел на лавке в углу, жался к стене и, как показалось тетке, дрожал, хотя майскими утрами уже совсем не холодно. Взгляд ребенка был устремлен в одну точку, и было сразу заметно, что это утреннее сидение в кухне – не простая блажь.

Липка! Что с тобой? Почему ты здесь? окликнула Стефка парнишку и, подойдя поближе, провела рукой по его взъерошенным волосам. Он поднял на нее глаза:

Мама здесь.

Мама? О чем это ты, малыш? женщина присела рядом с мальчиком на лавку, понимая, что минутным разговором тут не обойтись. – Послушай-ка… Мы все знаем, как тяжело тебе пришлось… Того страха, что ты натерпелся, хватит надолго, но…

Липка не дал тетке договорить, прервав поток ее банальных бабских излияний:

Я не больной и не излишне впечатлительный, если ты так думаешь. У меня не бывает галлюцинаций, и черти мне за печкой не мерещатся. Я говорю только то, что знаю. Мама была здесь этой ночью, она смотрела на меня через окно той комнаты, где ты мне постелила, а потом бродила вокруг дома, ища возможность пробраться вовнутрь и прикончить меня. Если бы не поднялся дядя Франта и не спугнул ее, она, наверное, сделала бы это.

Тут Стефка вспомнила ночные события, которые уж было заспала. А ведь Франта и в самом деле что-то слышал и даже пытался изловить ночного гостя, вооружившись лопатой… Тьфу ты, черт!

Последнюю реплику она произнесла вслух и, раскаявшись в этом, перекрестилась. Мальчонка молчал, давая тетке собраться с мыслями, и лишь тихонько покачивался из стороны в сторону с обреченным видом. Нет, так не пойдет! Надо что-то делать, иначе она сама сойдет с ума.

Нет, Липка, этого не может быть! Ты ведь знаешь, что мама умерла?

Мальчик кивнул. Как же мог он остаться в неведении, если вся деревня только и говорила, что о приключениях дяди Франты и Павла в их доме! Признаться, он давно уже догадывался о том, что мать мертва, и именно это делало его ужас столь глубоким, что он ни кричать, ни плакать не мог. При одной только мысли о том, что эти ужасные следы на его коже могли быть оставлены мертвячкой, Липка переставал дышать и молил Бога о том, чтобы никогда больше не испытать такого. Уж лучше пусть он сразу умрет, но никогда не увидит искаженные злобой черты погибшей матери.

Все это мальчик, трясясь всем телом и пришептывая, поведал внимательной Стефке, слушавшей его не перебивая и лишь изредка покачивая головой. Подумать только, до чего они довели ребенка! Из живого, жизнерадостного малыша он за эти два года превратился в беспокойного старика, размышляющего о вопросах жизни и смерти! В его возрасте нужно лазать по плетням, играть в салки и ловить рыбу в Мис, а не выглядывать в окна в страхе увидеть там покойника!

Знаешь, Липка, я все же думаю, что мама тебе померещилась. Очень возможно, что какая-то бедная женщина и бродила ночью вокруг дома, а затем ушла, испугавшись недоброжелательности твоего дяди Франты, но это была не Тереза, уж поверь мне. Франта видел тело твоей матери и это, видит Бог, было ужасным зрелищем! Она, видишь ли, умерла уже достаточно давно и…

И все-таки это была она. Я не спутаю ее ни с кем.

Вздохнув, Стефка поднялась. Да уж, не один день, а может, и год потребуется для того, чтобы ребенок снова смог жить нормальной жизнью. Сейчас, по всей видимости, бесполезно его в чем-либо убеждать – слишком уж он травмирован произошедшим. Ох, скорее бы уж все это кончилось! Когда, наконец, соизволят приехать эти вальяжные господа из Пльзена и дать разрешение на похороны тел? Если это не произойдет в ближайшее время, то, глядишь, весь городок сойдет с ума!