Анастасия Эльберг: Зеленоглазый принц

— Дети — это не слабость .

Я уже открыл было рот для того, чтобы продолжить, но осекся, поймав ее взгляд. Теперь он был угрожающим. Мао выглядела спокойной, но я знал, что такое спокойствие обманчиво: вот-вот вцепится в горло.

— Слушай. — Я помолчал, подыскивая нужные слова. Аргументы закончились, повторяться смысла не было, уходить — тоже. Неужели я проделал такой долгий путь только для того, чтобы сдаться в самом конце? — Кроме тебя, у меня никого нет. Все эти века я жил с мыслью о том, что ты далеко, но жива и счастлива. А теперь я нахожу тебя тут такой… такой . Ты не должна жить такой жизнью! Ты должна…

Ее лицо смягчилось, а на губах снова появилась улыбка.

— Ты не опасен, — сказала она. — Тебе нужно отдохнуть.

— Мама, а как же летающее кольцо? — обиженно заворчал один из Незнакомцев.

— Вы поиграете в летающее кольцо с утра, милый. Вампиру нужно отдохнуть. Он долго сюда шел.

— Утром? — переспросил я. — Но…

Мао положила ладонь мне на лоб. Для этого ей пришлось приподняться на носки, а я, в свою очередь, не оттолкнул ее руку. Кожа, которая — я точно помнил — несколько веков назад при обычном прикосновении казалась ледяной, была по-человечески теплой.

— И правда. — Я улыбнулся ей в ответ. — Мы чертовки долго шли. Отдых мне не помешает.

— Засыпай. Ты увидишь хорошие сны.

Странное ощущение заставило меня проснуться. Несколько секунд я медлил, не решаясь пошевелиться, а потом открыл глаза… и снова закрыл их. Сперва мне показалось, что я до сих пор вижу сон. Во сне мы с отцом брели по залитому солнцем лугу и направлялись к полуразвалившемуся замку, силуэт которого маячил на горизонте. Отец рассказывал мне древнюю легенду, а я внимательно слушал — совсем как в детстве. Солнечный свет вреда мне не причинял… кто бы мог подумать, что я проснусь — и увижу то же самое?

Зеленая трава большого луга под солнечными лучами казалась изумрудной. Мальчики-Незнакомцы веселились, перебрасывая друг другу металлическое кольцо, время от времени нарушая тишину недовольными или радостными возгласами. А я… я лежал на солнцепеке и смотрел в небо ! В голубое небо, ни облачка, в небо, лик которого я почти не помнил. Вот что разбудило меня. Тепло солнечных лучей на коже. Кажется, люди называют это «загорать»…

Чья-то рука прикоснулась к моим волосам. Я поднял глаза и увидел лицо Мао, склонившееся надо мной.

— Тебе снились хорошие сны? — спросила она.

— Как ты это сделала? Я лежу на солнце!

— Тебе снилось солнце, и я решила, что ты его любишь. Посмотри, оно теперь твое. Ты будешь видеть его каждый день. Если захочешь. Оно тебе нравится?

Я снова посмотрел в небо. В этих краях оно было ниже, чем на Востоке, но такое же чистое и прекрасное. Вот что чувствуют вампиры, научившись жить под солнцем. Вот что чувствуют темные существа, которым не суждено увидеть солнечный свет, впервые взглянув на небо глазами бессмертного. Радость? От того, что я смотрю в небо? Я сошел с ума?..

— Очень.

— Оно твое. И оно не опасно. Больше не будет опасности. — Она снова положила ладонь мне на лоб, как тогда, ночью, и ее кожа все еще была теплой. — Я буду рядом. Больше тебя никто не обидит.

Темный Храм, Отдел Науки

Ливан

— Привет, Элвен. Тихо сегодня у вас.

На мое приветствие темный эльф не отреагировал — продолжил заполнять пергамент мелким, понятным только ему почерком. Писал он не на темном языке, использовал какой-то шифр, созданный на его основе. То ли опасался, что кто-то прочитает его записи (хотя при такой завидной каллиграфии я бы не осмелился приниматься за эти документы), то ли ему просто было скучно возиться со всем этим, и он таким образом себя развлекал. Шифр Элвен начал изобретать еще в тот период, когда я обучал его темной медицине. Мы были молоды, сыпали идеями и вдохновенно обсуждали возможные пути их осуществления. Помнится, даже завершили пару совместных проектов на радость (хочется верить) Магистру. Кто бы мог подумать, что за какие-то несколько веков эльф превратится в ученого-фанатика, который даже во сне бредит понятными только ему истинами?

Сперва я пытался объяснить ему, что темная медицина создана для врачевания, и эти знания он получил совсем не для того, чтобы разбирать всех, кого увидит, по косточкам, собирая потом заново и проверяя, что получится, но Элвен остался неумолим. Как и я. Сказать, что я спал и видел себя в Отделе Науки? Вовсе нет. Я предпочитал делать то, ради чего меня в свое время всему этому научили — лечить . Что до эльфа… Платон мне друг, но истина дороже.