Игорь Поляков - Таричетай

Выстрел из пистолета в голову каждого десятого, как залп военного салюта в честь всех погибших.

Крики тех, кто потерял своих близких, как пронзительный стон.

Запах пороха и крови, проникающий в сознание, где пустота потери.

Тело мамы, лежащее на бетонном полу в неловкой позе.

И слезы на моих глазах. Я уже тогда знал, что эмоции выражать нельзя. Поэтому я, восьмилетний мальчик, стоял и смотрел на безразличные лица солдат, которые уносят тело мамы. И это замороженное состояние сознания осталось со мной на многие годы.

Я не могу плакать. Я и сейчас, как двадцать лет назад, молча созерцаю мертвые тела, окружающие меня, и ни одной слезинки не появляется в моих глазах.

Жизнь – это случайно и ненадолго.

Смерть – это обязательно и навсегда.

Первым человеком, увиденным Экватором, когда он вошел в помещение, была женщина. Пожилая, не симпатичная, одетая в черную тряпку-балахон, она хмуро и без какого-либо интереса посмотрела на него и продолжила своё дело. Прижав коленом к полу длинную кость, она обухом топора размеренно била по заостренной металлической палке, упертой в суставную поверхность длинной кости. После нескольких ударов кость треснула, женщина расширила трещину острием топора и ловким движением разделила кость на две части.

– Мама, я вернулся с добычей. Вот, посмотри, я привел нового бойца и пристрелил двух гиен, – сказал генерал довольным голосом, чуть подтолкнув вперед Экватора.

Женщина равнодушно глянула на трупы животных и стала выскребать ножом костный мозг из кости.

– А где Кэт?

– Там, – односложно ответила женщина, не прерывая своего занятия.

– Рядовой Экватор, брось добычу туда, – приказал генерал, указав место у стены, и быстро ушел, словно знал, где это «там». Экватор с удовольствием выполнил приказ и, выгнув спину и облегченно вздохнув, посмотрел вокруг.

Он находился в хорошо освещенном большом помещении с высоким потолком. Прямо перед ним была широкая лестница. Ступеньки спускались в центр зала, который представлял собой круглое пространство. Там стояли столы по кругу и чуть справа – большой белый щит, на котором Экватор с изумлением увидел карту мира. Точно такое же изображение планеты, как и в мертвом городе. На столах стояли черные квадраты, назначение которых Экватору было непонятно. Недалеко справа и слева в стенах он увидел теряющиеся в темноте коридоры. И он увидел еще два прохода, через центр зала. Любопытство толкало его вперед, но он не решался сделать шаг.

Поэтому Экватор спросил, обратившись к женщине:

– Где я?

– В жопе, – мрачно ответила мать генерала.

– Ну, это я уже понял, – кивнул Экватор, – но все-таки хотелось знать точнее?

Женщина промолчала, а генерал, возникший внезапно слева, стал громко и настойчиво говорить:

– Что, солдат, вопросы задаем? Интересуемся стратегически важным объектом? Пытаемся разузнать то, что тебе, боец, знать не положено? Вынюхиваем, выискиваем секреты? Не иначе, как ты диверсант! Шпион, засланный иностранной разведкой, чтобы всё выведать и привести за собой вражескую армию.

Экватор хотел возразить, но не успел даже рот открыть.

– Молчать! Говорить будешь, когда я дам команду! Отжаться от пола двадцать пять раз, солдат!

Экватор понял первую часть приказа, и даже не стал пытаться возразить, но вторую часть – отжаться двадцать пять раз – он не знал, как выполнить, поэтому стоял и тупо смотрел на генерала. Тот заметно покраснел, увидев, что его приказ нагло игнорируется. Затем выхватил пистолет из кобуры и направил ствол в голову Экватора.

– Что не понятно, солдат?

– Я не знаю, что надо делать, – пробормотал Экватор, чувствуя холод металла кожей лба, и, понимая, что этим предметом можно лишить жизни человека. Увидев, как начинают краснеть глаза командира, он зачастил:

– Вы, господин генерал-лейтенант, приказали отжиматься от пола двадцать пять раз, но я не знаю, как это сделать, потому что я не знаю, что надо делать.

Генерал резко убрал пистолет и, сделав подсечку, повалил Экватора на пол.

– Я сказал, отжиматься на руках от пола двадцать раз!

– Колени убрать! – сразу вслед за приказом последовал очень болезненный удар по ногам, после которого Экватор стал отжиматься более-менее правильно. Он, надув щеки, отталкивался руками от пола, стараясь держать тело прямым, – как только он выгибал спину, сразу следовал удар ботинком.

Отжаться он смог только десять раз. На одиннадцатый раз Экватор остался лежать на полу, будучи не в состоянии пошевелиться из-за сильной боли в мышцах рук.