Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

В избе, доставшейся нам от неведомых мне хозяев, мало что изменилось лет эдак за сто, наверное. Печь загудела послушно, по покосившемуся полу, по стенам, по потолку потекло настоящее, дровяное тепло. На сковороде скворчала картошка; наверное, я бы смогла и в печи что-нибудь соорудить, но электричество всё же привычнее, мечтания о печных изысках хоть и посещали меня регулярно, но так мечтаниями и оставались, ну и ладно. Сейчас натрескаюсь, выпью чаю, заберусь с книжкой на древний кожаный диван, и валите-ка вы все от меня подальше, куда-нибудь в завтра, да?

Книг у нас было в достатке, по большей части старых, истрёпанных ещё в детстве и оттого особенно вкусных. «Граф Монте-Кристо»… Нет, больно длинно. «Анжелика»… Ну уж, пусть мама читает, ей нравится. «Диалоги» Платона. Я подцепила пальцем ветхий корешок и вытянула книгу из плотно спрессованной шеренги. Папина. Нашёл он её здесь, на чердаке, нашёл случайно, в ветхом живописном хламе от прежних владельцев, и часто листал по вечерам. Пока был жив. Я тоже не обошла вниманием знаменитого философа, но осилила по малолетству одну лишь занятную главку об Атлантиде. Посмотрим…

– Кхе-кхе, – вдруг раздалось за спиной.

Я не трусиха, оставаться одной на даче в безлюдной деревне приходилось и раньше, никаких нежелательных встреч не происходило, да и как бы они произошли? Свои сюда не дойдут, далеко и незачем, а в инопланетян я не верила. Но сердце всё ж таки прыгнуло, застучало, и обернуться стоило заметных усилий.

– Здравствуйте, Мария Михайловна! Смею надеяться, я не напугал вас нежданным визитом!

Посреди комнаты или, лучше сказать, горницы стоял абсолютно незнакомый мужчина, старик, обликом напомнивший церковнослужителя. Длинные волосы, окладистая борода и странное одеяние, то ли ряса, то ли плащ светло-серого цвета.

– Здравствуйте, – ответила я, – но позвольте… Мы знакомы?

– Ни в коей мере! И пусть вас не смущает, что я зову вас по имени-отчеству. Я лишь имел удовольствие рассмотреть семейные фотографии, пока вы там перебирали книги.

Старик улыбался очень по-доброму, светло, открыто, и я окончательно успокоилась. Фотографий мама действительно развесила в необходимом достатке, снабдив каждую пространными комментариями.

– Ну что же, – улыбнулась я, – очень рада исправить упущенное. Вы священник?

– Священник! – воскликнул старик. – Помилуйте, разве похож?

Он широко развёл руки и ловко повернулся на пятке, обутой в невозможного вида сандалию. Нет, не священник, абсолютно нет.

– Я, изволите видеть, философ! Платон, сын Аристона, к вашим услугам.

На помешанного чудной старик тоже не походил, слава богу, я на них реагирую профессионально, как-никак врач соответствующего профиля, хоть и с невеликим стажем. Кто ж такой?

Пришелец пригладил растревоженную в пируэте бороду и хитро на меня посмотрел.

– Вы, я вижу, сомневаетесь? Дескать, откуда взялся, как в дом попал и так далее? Ну не досадно ли! Вы ещё спросите, почему я по-русски разговариваю. Пустяки это, Мария Михайловна!

Про русский язык я подумать не успела, а то бы, конечно, спросила.

– Однако, Платон… Аристонович, ваше появление несколько странно, – невольно впадая в его тональность, возразила я. – Нечасто можно встретить древнегреческого философа, пусть даже и врачу-психиатру.

– Так вы врач? Душевно рад! Вы не представляете, сколько времени мы сэкономим благодаря вашей редкой, но полезной профессии. Если я расскажу вам, как долго приходится убеждать человека, далёкого от медицинских таинств, в собственном же благоразумии, вы, наверное, не поверите. Сколько пустых, никчёмных вопросов буквально сейчас, с этого самого момента рассыпались в прах, даже и не родившись! Нет, мне решительно повезло. Спрашивайте, дражайшая Мария Михайловна, спрашивайте о главном, благо ненужное вы определите и так.

– Об Атлантиде? – улыбнулась я.

– Именно! Ах, Атлантида, страна тайн и загадок, как же я трепетал в нетерпении у себя в Древней Греции, предвкушая достойного собеседника! Так случилось, что за суетою буден мне не довелось описать главного, но слава богам, сегодня я в двух шагах от взыскуемого.

Платон уселся на табурет, умильно глянув на сковородку.

Я засуетилась. Не то чтобы поверила, а так… Невольно. Открыла шкафчик, соображая, что бы подать; взяла было мамину наливку, но передумала и вытащила непочатый Hennessy, рюмки, из холодильника – маринованные грибочки. Философ довольно ловко справился с пробкой, налил по чуть-чуть и торжественно выпрямился.