Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

Мой выбор плясал в глубинах глаз, я, как заворожённый, смотрел на его танцы с тенями прошлого. Она – одна из последнего паломничества в мой храм, её внешность и манеры тешат во мне мысль об окончании моих поисков. Она взволнована и возбуждена, ведь даже в этом полном парадоксов мире не часто воочию встречаешь Бога. И я вынужден играть свою роль, ведь даже боги бывают заложниками своей игры.

Я спрашиваю её про совершенство. Она удивлена, её мучают сомнения, но она избавляется от них ментальным лезвием своей религии. Когда твои боги стоят перед тобой, лучше не сомневайся – это правило они запомнили слишком хорошо, ведь у них были жестокие уроки. Она называет меня совершенством, читает наизусть священные тексты, вымаливая для себя и народа мою милость. Я чувствую горечь на своих губах, и она далеко не от вина.

Надежда – сестра совершенства, но мать разочарования. То, что называют реальностью, зачастую прорывается сквозь броню ваших надежд и иллюзий и кусает за мягкую плоть не менее больно, чем может ужалить память. Каждому хоть раз в жизни приходится собственноручно разрушить свои ложные надежды, иначе кривые зеркала уведут с выбранного пути.

Одна деталь разрушает иллюзию, и я нахожу всё новые и новые изъяны. Душа и личность этой девушки неизмеримо далеки от того, что я ищу. Разрушение покинуло пределы своей причины. Я понял, что мои методы сами накладывают отпечаток на то, что я ищу, что роль, которую я навязываю этим людям, меняет их личности, меняет естественный порядок вещей. Вселенная словно насмехалась сквозь века, наглядно показывая мне то, что сформулировал еще Гейзенберг, и это определило мой выбор.

Я просто выскользнул из её реальности. Как я был глуп, как самонадеян и слеп. Как я мог, возомнив себя Богом, надеяться на милость мироздания? Быть может, это и была Она, но всё, что я сотворил с их миром, изменило её, не позволило воплотиться той и только той личности, которую я когда-то любил. Я позволил обожествить себя, я с восторгом вкусил этот изысканный грех.

Вокруг рождались и умирали миры, я слышал их пение: торжественные аккорды рождения; печальный реквием умирающих вселенных; замысловатые композиции токкат живущих – все это воплощенная партитура Музыки Сфер. Я слушал её всегда, когда уставал от своих странствий, и её ритмы и обертоны вдохновляли меня и направляли. Сейчас я слышал его финальные аккорды. Музыка затихала под властью моей воли. Вселенные гасли одна за другой, превращаясь в бесцветные призраки. Так продолжалось до тех пор, пока я не остался единственным источником звука. Моя партия представлялась минорным стоном, причудливо заплетённым в нотный ряд мировой души. Её замысловатые многомерные структуры – это всё, что осталось от моего пути. Пути, где Эго, прикрывшись любовью, уничтожило время.

«У бога одиночества нет имени».

Истории ходят кругами, и часто, чтобы достигнуть окончания, приходится вернуться в начало. Старый парк стал для меня центром вселенной, почти другом, познакомившим меня с Ней. Вокруг проплывали призрачные тени того, что было или будет – без времени, всё это просто вероятности. Им не дано воплотиться.

Все реальности сжались в крохотный пяточок вечной осени и замерли на острие в опасном состоянии – «всё и сразу». Все противоречия, возможности и невозможности, мечты и реальность – всё здесь, вокруг меня – рукотворный, уютный ад.

И сейчас, сидя на этой скамейке, помнящей наш первый поцелуй, я спрашиваю вселенную: разве это справедливо? Разве это по силам кому-либо? Разве есть во всём этом смысл? Смотри, я уничтожил всё, до чего смог дотянуться, я погасил музыку сфер, я задушил своими руками время! Разве этого мало?! Остановись, кто бы ты ни был, отпусти, слышишь?!

Тишина. Настоящие боги не утруждают себя ответами. Настоящие боги не утруждают себя существованием. И только теперь я подлинно осознал, что такое отчаяние. Неужели я не заслужил ни второго шанса, ни даже небытия? После такого космического фарса ни у кого не останется сил, даже чтобы поплакать. Всё величие, всё, что делало из меня Человека, – ушло, осталось только дергающееся хнычущее тело. Мое поражённое сознание замерло на грани безумия, лишённое права даже на этот последний шаг.

Я заснул, лежа среди пожухлой травы и бурой листвы, вдыхая аромат увядания и смерти, словно плод в чреве матери, обхватив колени руками. Я больше не видел снов…

Заря разбудила меня, подавленного и разбитого. Я даже не смог удивиться солнцу, хотя на то были причины. Прежде парк плавал в море тумана, и свет был везде, окутывая этот мирок вечными сумерками, теперь же солнце светило сквозь грязное покрывало неба, а ветер беспокоил скелеты деревьев. Призрачные силуэты невоплощённых сущностей сгустились, стали почти осязаемыми тенями – мир больше не желал жить по моим законам.