Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

Пёс радостно залаял и принялся суетливо крутиться под ногами.

Семён Львович с трудом поднялся с земли и отправился вместе с собакой в ближайший магазин.

Андрей очнулся в пещере. Он ощутил холодную сырость камня вокруг себя и пополз на четвереньках в ту сторону, где, как он предполагал, должен был находиться выход. Какие-то шершавые обрывки то и дело приходилось ощупывать по пути, и более всего они чем-то походили на высохшую кожу. Можно было голову ломать, размышляя над тем, что это такое, но ещё более удивительной была находка трёх скорчившихся тараканьих трупиков. Как раз в тот момент забрезжил свет впереди, выход из пещеры всё-таки дал о себе знать, и Андрей с трудом разглядел, что тела насекомых были чёрными, как будто их долго жгли огнём или терзала молния. Парень отодвинул к стене тараканьи останки, немного пожалел, что это были не клопы, которыми он смог бы утолить разыгравшийся не на шутку голод, и двинулся к выходу.

Надо было торопиться. Уже начинало темнеть, и густые облака принимались плеваться жгучим дождём. Андрей понятия не имел, сколько времени он провалялся в пещере. Он только помнил, как стало плохо, потом очень плохо, как обнаружил незнакомую скалу, глубокую пещеру, как чувствовал боль в спине, а потом и во всём теле… и всё. Потом он очнулся среди шершавых обрывков и сгоревших тараканов. Если он провёл в забытьи слишком много времени, то его могли посчитать погибшим, а это не очень приятно, тем более Насте сейчас волноваться нельзя, никак нельзя.

Андрей высунул голову из пещеры. Капли обжигали кожу, но дождь был моросящим, поэтому преодоление расстояния до своей скалы вполне могло оказаться возможным, если лететь очень быстро, не жалея сил и не смотря по сторонам. Он помнил, что до этого места он добирался часа три, но ему тогда ведь было плохо, а сейчас же можно было ускорить полёт раза в два.

Парень только-только расправил свои серые крылья, как вдруг вспомнил, отчего он очнулся. Зов, настойчивый зов гремел в его голове до тех пор, пока он не откликнулся на него с трудом возобновляющей своё существование мыслью. Зов принадлежал Старцу, самому древнему жителю его племени. Старцу давно уже было за сорок лет, а, как известно, после сорока люди перестают вести счёт годам, предполагая каждый из них последним. Потому старец был слаб и почти никогда самостоятельно не отправлялся в полёт. Слабый ветер или дождик запросто могли повредить его крылья, самая хилая ласточка без усилий догнала бы его и сцапала, не говоря уж о чайках. Старец был уникален другим качеством. Силой мысли он мог связаться с каждым человеком, предвидел многие опасности. Поэтому почти всегда он сидел глубоко в пещере, размышляя и стараясь этим помочь племени. К сожалению, вожак Иван никак не мог разглядеть этой помощи и потому постоянно грозился заняться изгнанием Старца. К тому же последнему неожиданно пришло в голову увлечься таким сомнительным занятием, как поиск телепатической связи с людьми прошлого. Отправляя свой необычный разум в древние годы, Старец надеялся отыскать ключ к спасению человечества в умах так давно существовавших людей. Он полагал, что жили они беззаботно, и вовсе не они, а капризная стихия виновата в случившемся катаклизме.

Андрей метнулся со скалы, острой стрелой свободного полёта пронзив потемневший туман густых облаков. Жгучая влажность освежала его отдохнувшее тело, серые крылья раскинулись упругим навесом над его спиной. Попутно парень ещё раз подумал о Старце, надеясь, что тот догадается уловить его мысль. Так и произошло.

«Андрей, – отозвалось в его голове, – ты куда исчез? Неделю от тебя никаких известий. Иван уже успел тебя похоронить, а Настины глаза не высыхают от слёз».

«Старец, – подумал Андрей, – ты же звал меня, ты должен был знать, что я живой».

«Я уловил твою сознательную мысль лишь сегодня утром, до этого я тоже ничего не мог узнать о тебе. И я ещё не успел сообщить Ивану о том, что услышал тебя, так что лети прямиком к нему. А я пока расскажу тебе то, что я узнаю от прошлых людей. Это удивительные ощущения, но рассказывать о них я могу только тебе, потому что никто более не одобряет подобные мои поиски».

«Рассказывай, Старец, – согласился Андрей, – я готов тебя слушать, пока я в полёте».

«Ты удивишься, но люди прошлого мечтали летать, – размышлял тем временем старик, – я поймал удивительные эмоции восхищения у людей, просто-напросто смотрящих в небо».