Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

От благодарностей дед решительно отказался. Но пёсика подержать при себе до вечера согласился – ему показалось это лохматое существо очень даже симпатичным, если тот, конечно же, не вздумает загрустить без хозяев.

– Да звать-то собачку как? – успел крикнуть Семён Львович типу, торопливо трусящему к своему автомобилю.

– Зови, как пожелаешь, – неопределённо ответил тот, – Дружок какой-нибудь там или Шарик-Бобик. Я-то не припомню, как супружница его наименовала, мне-то пофиг.

Семён недовольно поморщился, но тут же обратился к пёсику, ласково почесав его за ухом:

– Дружок так Дружок, – и тот лизнул сухую руку старика, помахав хвостом. Очевидно, пёс решил признать временного хозяина.

Семён Львович не спешил домой. Он решил прогулять неожиданного подопечного по тропинкам загородного парка. Это место не очень-то жаловали всяческие дизайнеры и устроители, потому-то витала там странная атмосфера диковатого леса, совсем не густого, но и не лишённого при этом внезапных овражков, реденьких зарослей и даже грибных или ягодных тайников, о которых догадывались далеко не все. Семён Львович любил бродить по узким тропинкам парка, мог забрести далеко, но выход всегда находил безошибочно. Он не уставал среди этих деревьев, которые представлялись мудрыми и знающими жизнь более кого-либо, но пока не готовые снизойти до разговоров с низенькими человечками. А сейчас Семён прогуливал собаку – друга, о котором он мечтал всю жизнь, но почему-то не имевший возможности его завести по причинам, каждый раз казавшимися вескими. Но на самом деле он постоянно чего-то боялся: в детстве маминого гнева; когда стал постарше – болезни и смерти четвероногого друга, он боялся, что пёс рано или поздно оставит его, но знал, что так оно и будет; когда постарел сам, он стал бояться оставить четвероногого друга без себя.

Старик вместе с собакой вышли на широкую полянку. Дружок как будто сошёл с ума от радости – он прыгал, вертелся, кружился вокруг Семёна Львовича, пытался прыгнуть на него, чтобы, оттолкнувшись лапами, совершать ещё более безумные скачки. Очень весело было наблюдать такое резвое поведение пса, как вдруг случилось непредвиденное – Дружок сорвался с поводка. Старик взволнованно наблюдал, как пёс, азартно погавкивая, нарезал круги вокруг него с бешеной скоростью.

«Собака-то не моя, а вдруг удрать придумает, – волновался Семён, – а бритоголовый сосед не постесняется закатать ноги старичка в цемент, а любимая супружница собственноручно подтолкнёт его в омут глубокого озера».

Но шансов отловить резвящегося пса не было никаких.

– Дружок, – севшим голосом взмолился старик, – ну что же ты!

К величайшему удивлению, пёс остановился перед ним как вкопанный и принялся вертеть головой, сверкая тёмными бусинками глаз. Но Семён Львович, не успевший притормозить свои попытки отлова животного, уже падал на мирно сидящую собаку, раскинув во все стороны руки и ноги и что-то громко крича. Когда старик грохнулся, он вдруг почувствовал под собой нечто вроде глухого взрыва и последующее целенаправленное шевеление.

Вместо одного пса из-под Семёна рвануло во все стороны более десятка совершенно одинаковых Дружков. Собачки неслись со всех ног к самому краю полянки и в процессе своего стремительного бега продолжали множиться. Уже более сотни чёрных пёсиков удирало прочь, безо всякого лая и без оглядки. У Семёна Львовича даже рябило в глазах от такого нереального количества Дружков. Не зная, что же ему делать, старик ежесекундно порывался броситься в разные стороны вслед за беглецами, но каждый раз успевал понять, что эта затея обречена на провал: вряд ли теперь ему удастся угадать, какой из псов – настоящий, да и не угонится он уже ни за одним.

И в тот самый момент, когда Семён Львович ощутил самое настоящее отчаяние, он почувствовал, как из него самого выскакивают десятки точно таких же, как он сам, Семёнов Львовичей и удирают вслед за собаками. С уходом каждого из своих двойников старик понимал, что он теряет немного чего-то своего, но ни боли, ни тоски не ощущал. Ему казалось, что убежавшие рано или поздно вернутся к нему, стоит только их догнать. Но Семёны разбегались так же стремительно и безоглядно, как и предшествующие им Дружки. Ко всему прочему, все эти двойники в процессе удаления от старика начинали заметно изменяться, и к тому моменту, как достигали края поляны, они уже абсолютно не походили на своего хозяина. Это были мужчины и женщины разных возрастов и рас, дети и даже какие-то нереальные существа.