Игорь Поляков - Хомомахия

Влад подошел к трупу и вытащил нож. Грудная клетка мотоциклиста развалилась, словно нож только и держал её. Ржавое лезвие длиной около десяти сантиметров. Повертев в руках нож, Влад попытался извлечь утопленные в рукоятке дополнительные лезвия. Не вышло – ржавчина (или засохшая кровь) не позволили ему это сделать.

– Попробуй так, – сказала Саша.

Влад хмыкнул, словно сомневался в том, что у него что-то получится, и подошел к двери.

– Лезвие больше, чем отверстие, – сказал он, безуспешно пытаясь сунуть лезвие ножа в замочную скважину. Только острие чуть-чуть входило.

Егор, все это время стоящий рядом молча, внезапно подумал о том, что если кто и откроет дверь, то только он. Не важно, – вход или выход в другую реальность, – эта дверь, как камень на развилке дорог, как указатель, который определяет все дальнейшие события. Как поступишь, так и будет. Какой путь выберешь, так и сложится твоя судьба. Да, именно так.

И что самое важное, это дверь для него.

Это его выбор.

И его путь.

– Давай, я попробую открыть, – сказал Егор.

– Ага. Так и скажи, что я дебил недоделанный и руки у меня под хрен заточены, – зло пробормотал Влад, но, тем не менее, нож отдал.

– Нет, я так не думаю, просто мне кажется, что здесь в этом тоннеле именно эта дверь возникает только для меня, и, соответственно, только я и могу её открыть.

Егор подошел к металлическому прямоугольнику и поднес лезвие ножа к замочной скважине. Круглое отверстие медленно вытянулось вверх и вниз, став овалом, после чего нож легко вошел внутрь практически на всю длину лезвия.

Егор забыл, что надо вдохнуть. Так и стоял, затаив дыхание, дрожащей рукой держа нож в руке. Ничего не происходило, но он боялся пошевелиться, не зная, чего ждать дальше.

– Нехрена себе! – выдохнул Влад сзади.

– Что такое? Что случилось? – девушки из-за спины Влада не увидели изменений с замочной скважиной.

Егор вдохнул.

И решительно повернул лезвие по часовой стрелке. Всего на половину оборота, но этого хватило. Внутри что-то скрипнуло. Железная дверь вздрогнула. Егор потянул нож на себя и – дверь приоткрылась. Совсем не много, но вполне достаточно, чтобы понять – дверь больше не закрыта.

Егор задумчиво посмотрел на ржавый перочинный нож, который ни коим образом не походил на ключ, и сунул его в карман. Даже не подумав, зачем он это сделал. Затем взял за железный край и открыл дверь.

Темно. Свет из тоннеля освещал совсем немного с краю, а все остальное терялось во мраке непонятных размеров помещения.

– Эх, сейчас бы фонарь, – сказал Влад.

– Я думаю, он мне не понадобится, – сказал Егор и быстро шагнул внутрь, словно бросался в омут с головой.

– Ты рожден, чтобы красиво умереть.

– Да, Наставник.

– Ты готовился к этому дню долго. Сейчас выйдешь на Арену и сделаешь всё правильно.

– Да, Наставник.

Звук трубы. Протяжная песня, зовущая в бой. Я так часто слышу её, что мог бы не реагировать. Но невозможно привыкнуть к этому звуку. Мышцы напряглись. Мягкий обруч на голове впился в кожу. Дыхание замерло на вдохе. Руки непроизвольно потянулись к поясу.

– Пришел твой час. Сможешь красиво умереть – получишь право вернуться.

– Я вернусь, Наставник.

Руки крепко сжались на рукоятках мечей. Короткие, острые лезвия. Продолжение крепких и тренированных рук. Части моего сильного тела.

– У тебя получится. Ты сможешь. Я буду ждать тебя.

Я не отвечаю. Слова не могут выразить любовь. Слезы ослабляют. Прощание – удел неуверенных и слабых духом.

Впереди появилось светлое пятно. Знак во тьме. Это – мой путь к жизни. Так говорит Наставник. Наедине с собой я называю его отцом. Мне неведомо ничего о моем рождении. А так хочется иметь отца и мать. Так хочется быть человеком.

Слова отца горят в сознании. Выйти на Арену. Умереть так, чтобы разом взметнулись белые языки пламени. И родиться вновь.

Свободным, среди Равных.

Сильным, среди Могущественных.

Умным, среди Мудрых.

Зрячим, среди Всевидящих.

Стать одним из Них.

Почувствовать себя Человеком. Да, именно так. С большой буквы.

Сейчас я животное. Зверь, идущий на заклание. Жертвенная скотина.

Я делаю первое движение. Вытаскиваю мечи из ножен. Быстрым шагом иду вперед.

Арена встречает меня белым цветом и тишиной. Остановившись, я приветствую её ритуальным поклоном – взмахом обеих рук в стороны, лезвия направлены вперед, упав на колени, склонив голову к песку. И через мгновение Арена накрыла меня. Низким гулом ненависти, яростью звуков, пестрым безумием цветовых пятен. И еле заметным запахом страха.