Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

Нынче как раз была суббота, и дым из банной трубы не мог бы вызвать лишних вопросов, если уж до конца соблюдать законы конспирации. Известно, для деревенских баня – не просто мытьё, ритуал.

И так, баня была успешно протоплена. А что дальше? Теперь у Ольги решительности что-то поубавилось. Ну, дед Ёшка! Как всё-таки тебя не хватает…

Эх, где наша не пропадала! Опять же – ответственность за тех, кого вилком огрели… Ай, ладно! «Глаза боятся, руки делают», – продолжала подбадривать себя девушка.

И вот настал момент, когда откладывать процедуру было бы просто нелепо. Ольга зашла в сарай, показала глазами на баню и кивнула в ту же сторону для убедительности. Йоля послушно встал, заполнив собой всё пространство сеновала, и, ступая только на пятку раненой ноги, достаточно уверенно проследовал за хозяйкой. Ольга до этого как-то стеснялась более пристально рассматривать гостя, а теперь всё-таки оценила его могучую фигуру. Пропорции, конечно, были своеобразные, но во всём его облике чувствовалась огромная сила и естественность, а ещё… А ещё, как ей показалось, доброта…

Йоля на удивление легко разместился внутри бани, просто усевшись на пол. Он с любопытством наблюдал за всеми приготовлениями. Обстановка здесь напоминала хозяйство пепельного отряда, но было гораздо жарче, а пахло гораздо приятнее.

Ольга в длинной до пят сорочке деловито готовила воду в самом большом тазу, какой нашла. Но главное, она обнаружила щётку на длинной ручке, которая без дела валялась на чердаке. Это значительно облегчало её задачу. И теперь она думала, чем её лучше намылить.

Йоля со своими мурашками всей шкурой чувствовал, что ему готовят что-то совершенно противное его естеству, как, например, того Ихтиандра лишают воды или наоборот… Но чего не стерпишь ради… А действительно, ради чего? Эх, не терзайте душу. И так залезли в дебри – дальше некуда…

Ольга последний раз выглянула в предбанник вдохнуть свежего воздуха и энергично приступила к санобработке диковинного гостя. Сначала она полила всего Йолю горячей водой из ковша, затем с помощью шампуня и щётки намылила ему спину и верхние конечности, а потом, вконец осмелев, со словами: «А теперь сам», вручила ему щётку. Йоле два раза говорить не пришлось. Смысл процедуры он уловил сразу. Примерно тоже самое и они там у себя периодически проделывали с помощью гребешка, но без воды и этой пахучей пены. Процедура ему начинала всё больше нравиться. Чёрт с ними – с этими мурашками. Других наживём…

И с неистовством мазохиста новоявленный поборник чистоты натирал бока, конечности и прочее хозяйство, периодически подставляя огромную ладонь для очередной порции шампуня. Ольга с интересом наблюдала за сноровистыми движениями гостя, сокрушалась, что весь шампунь извела на этого детину, а временами смущённо отводила глаза в сторону и фиксировала в сознании весь сюрреализм происходящего.

Наступил момент ополаскивания. Но прежде Ольга плеснула на каменку полковша кипятка травяного настоя. Треск шипящей воды и обжигающая волна душистого пара не испугали гостя, а, судя по его виду, только позабавили. Этот «контрольный выстрел» супротив разных паразитов, но вопреки банных правил, хозяйка посчитала вполне уместным, а Йоля перенёс этот непривычный и неожиданный термоудар вполне стоически.

Теперь Оля, вся раскрасневшаяся, в насквозь промокшей и прилипающей к телу сорочке, поливала Йолю прохладной водой, а тот, войдя во вкус учинённой над ним экзекуции, сейчас откровенно блаженствовал.

Удивительное дело, но, не смотря на всю необычность и неоднозначность ситуации, девушка не испытывала при этом ни малейшего страха, ни беспокойства, ни даже смущения. Наоборот, к своему подопечному она теперь испытывала скорее материнские чувства, как к дитю, хоть и большому, но неразумному. И даже когда «дитё», беззастенчиво рассматривая рельефно выделяющуюся грудь девушки под полупрозрачной сорочкой (ведь, у Мен была немного другая «конструкция»), откровенно спросило: «У-у?», Ольга шутливо отмахнулась:

– Не «у»! Сиди смирно.

Йоля поймал себя на предательской мысли, что ему здесь определённо нравится.

– Всё! Хорош. Выходи! – прозвучали короткие фразы, когда запланированные процедуры были закончены. Ольга всё-таки старалась выдерживать строгость и в поведении, и в голосе. Йоля послушно протиснулся в просторный предбанник и уселся посередине. Его накрыли махровой простынёй и так оставили дальше говеть. Хозяйке надо было самой ополоснуться.