Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Я тоже надеюсь.

Джош двинулся по горной дороге на запад. Он прошел около десяти ярдов, обернулся и увидел Робина и Сван. Они смотрели на него. Робин обнял девушку, а она положила голову ему на плечо.

— Поле за полем! — прокричал Джош.

На глазах у него выступили слезы. Он заспешил дальше. Прекрасный образ Сван навсегда запечатлелся в его памяти.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Кроме Робина, все уже ушли за преподобным Тейлором к нему домой. Сван сжала руку Робина и оглянулась на горы и пустоши, где мертвые деревья ждали, когда их разбудят от тревожного сна. Где-то далеко ей послышалось высокое, радостное птичье пение, — возможно, птица только расправила крылья.

— Поле за полем, — поклялась Сван.

Шли дни.

В вышине, там, где вершина горы Уорик почти касалась голубого неба, разнесенные ветром крошечные семена, посеянные девушкой с огненными волосами, потянулись к свету и дали хрупкие зеленые побеги.

Ростки проложили себе дорогу сквозь толщу земли к теплу и там превратились в цветы — алые и пурпурные, ярко-желтые и снежно-белые, темно-синие и бледно-лиловые. Они переливались на солнце, как драгоценные камни, — там, где спала Сестра.

Шли недели.

Дорога утомила Джоша. Его лицо посерело от пыли, но рюкзак на устало согнутой спине стал легче. Он шаг за шагом продолжал идти по шоссе, ведущему на запад.

Иногда солнце светило в полную силу. Порой набегали тучи и лил дождь. Но вода теперь была сладка на вкус, и дождь никогда не затягивал надолго. Потом тучи расходились, и снова светило солнце. В полдень жара стояла такая, какой и должна быть в разгар лета, — по крайней мере, по календарю того мира, который существовал раньше. Но ночи были морозными, и приходилось греться в придорожных амбарах или домах, если удавалось найти такое пристанище.

Джош продолжал идти и надеяться.

По дороге ему удалось обменять еду на спички, а когда на привале в темное время суток не удавалось найти укрытия, он разводил костры, чтобы отпугивать ночных тварей.

Однажды ночью на западе штата Кентукки он внезапно проснулся под открытым небом. Сначала он не понял, что его разбудило, но потом прислушался — и услышал.

Звук, похожий на свист, все время затихающий, словно доносящийся издалека.

Он подумал, что потерял рассудок или лежит в горячке, но ему казалось, будто мелодия соответствует песенке: «Мы пляшем вокруг кактуса, кактуса, кактуса, мы пляшем вокруг кактуса в пять часов утра».

С тех пор он всегда высматривал дом или амбар, чтобы переночевать.

По дороге он видел признаки пробуждения земли: маленькие тугие почки на дереве, стаю птиц, клочок изумрудно-зеленой травы, фиалку, растущую из кучи пепла.

Все возвращалось на свои места. Очень медленно. Но возвращалось.

Не проходило и дня — даже нескольких часов, — чтобы Джош не думал о Сван. Он вспоминал ее руки, работающие в земле, касающиеся семян и зерен, пальцы, скользящие по шероховатой коре орешника и персиковых деревьев и возрождающие все к жизни.

Он перебрался через Миссисипи на пароме, где капитаном был старик с седой бородой и кожей цвета грязной реки. Пожилая жена капитана всю дорогу играла на скрипке и смеялась над изношенными ботинками Джоша. Он провел с ними ночь и хорошо пообедал бобами и солониной. Утром он обнаружил в своем рюкзаке пару кроссовок на мягкой подошве, которые оказались ему маловаты. Но потом он проделал в них дырку для пальцев.

У границы штата Миссури Джош ускорил шаг.

Сильная гроза остановила его на два дня, и он нашел укрытие от потопа в маленькой общине, которая лаконично называлась «Все хорошо», потому что в центре города был вырыт колодец. В здании школы он играл в покер против двух подростков и престарелого бывшего библиотекаря и проиграл пятьсот двадцать девять тысяч долларов — деньгами служили канцелярские скрепки.

Снова вышло солнце, и Джош отправился дальше, радуясь, что карточные шулеры оставили ему кроссовки.

Он увидел зеленые виноградные лозы, тянувшиеся через лесок по обеим сторонам дороги, затем обогнул поворот и резко остановился.

Далеко впереди что-то сверкнуло. Что-то ловило свет и переливалось на солнце. Это походило на какой-то сигнал.

Он продолжил путь, стараясь понять, что это за блики. Но источник сверкания находился слишком далеко, и он не мог догадаться. Дорога сама ложилась ему под ноги, он уже не обращал внимания на мозоли.

А что-то сверкало… сверкало… сверкало…