Алекс Лексин - Хранители

Лес в летнюю пору это буйство красок, запахов и калейдоскоп форм и видов фауны и флоры. Красочное разнотравье, украшенное пятнами соцветий и пышными подушками лесного мха. Плантации лесных ягод и гроздья орехов, корм для лесных обитателей. Но этот лес был особенным, в нем не было бурелома, гниющей прошлогодней листвы и кривых деревьев. Заботливая рука неведомого ландшафтного дизайнера превратила заурядный лес в произведение искусства. Стройные ряды хвойных деревьев, поляны с сочной травой, аккуратные островки низкорослых лиственных кустов, кусты малины и смородины как в саду садовода энтузиаста и селекционера. Сильный запах свежей хвои и листвы, грибной аромат и запах меда. На одной из полян располагался большой, старый дубовый пень с дуплом. Был он серебристо-серого цвета, без трухи и гнилья и в нем обосновался большой пчелиный рой. Крылатые труженики с деловитым жужжанием сновали возле летка, без устали таская нектар, лепили соты из воска и наполняли их продуктами своего труда. По вертикальной стенке из небольших отверстий медленно стекали капли душистого меда, скапливались в небольшом углублении, выдолбленном дятлами, выглаженном жвалами насекомых древоточцев. По поляне пролегала тропа, посыпанная серым песком и с отпечатками медвежьих лап. Большой серый медведь иногда приходил сюда отдохнуть от трудов праведных по охране леса от чужаков. Садился возле пня и слушал жужжание работяг, покачивая массивной головой и поблескивая маленькими глазками серебристо серого цвета. Иногда аккуратно и деликатно вылизывал деревянную чашу с медом, одобрительно причмокивал и ложился отдыхать. Пара крупных волков бесшумно скользила мягкими лапами по серо-зеленой траве, на бегу чутко прислушиваясь и бдительно нюхая лесные запахи. Чуть подальше возвышался большой холм серого цвета, там в тишине муравьи труженики растили воинов, крупных серых насекомых с большими жвалами черного цвета и цепкими лапками. В пышных кронах деревьев с серебристо серой листвой сновали мелкие пичуги, иногда стаей взмывали над лесом, делали несколько кругов и снова растворялись среди листвы. Еще выше кружила пара крупных серых птиц, совершая облет подведомственной территории. Иногда из леса поднималась серая дымка, собиралась в косматый шар, пронизанный цветными искрами, некоторое время висела над лесом и рассыпавшись, оседала мелкой пылью. По лесу неторопливо, в задумчивости, проходил высокий синеглазый мужчина, его одеяния переливались всеми оттенками серого, иногда поблескивая яркими цветными искрами. По ходу движения перед ними возникала тропинка, удлиняясь со скоростью пешехода и пропадая позади него. Человек приходил на поляну с пчелиным жилищем, ложился на траву спиной и смотрел в бездонное небо. Иногда он был один, чаще в компании с молодой красивой женщиной. Она сидела рядом с лежащим мужчиной и плела венки из лесных растений, цветы и стебли ей приносили серые белки и мелкие лесные птицы. Сегодня он тоже был не один, его спутник, постарше видом, но в одежде того же сероватого цвета, был здесь впервые. Он с интересом поглядывал на, необычной расцветки растительность, серо-зеленые стволы деревьев, заросли малинника и плантации черники с крупными ягодами серо лилового цвета. Сопровождавший его молодой человек, что то оживленно рассказывал, иногда забегая вперед и беря в руки, то серого ежа, то прыгнувшую с дерева белку и с горделивым видом показывал человеку постарше. Тот одобрительно улыбался и иногда что то спрашивал. Молодой с готовностью кивал и снова показывал то одну, то другую диковину. Они были очень похожи, как отец и сын, старший немного выше и плечистее, но оба синеглазые. Даже улыбки и жесты были почти одинаковые, молодой был более порывист и энергичен, постарше сдержаннее и неторопливее. Их роднило нечто большее, чем кровное родство, служение одной благородной цели. Они были Хранителями.

Я по праву могу называть этого юношу сыном, он мне ближе и роднее любого кровного. Не могу объяснить это простыми словами, это надо прочувствовать как часть самого себя, именно таким я хотел видеть своего сына, но, к сожалению это не так. Мы уже почти чужие люди и без всякого зова крови и прочих заезженных понятий. Впрочем, я и не собирался кому то что то доказывать и объяснять, это все прошлое. Он назвал меня отцом и это самое главное, по крайней мере для меня.