Алекс Лексин - Хранители

Петрович с жадным интересом разглядывал своих друзей. Алекс выглядел более внушительно и производил впечатление скрытой мощи и непоколебимой уверенности в себе. Юрчик был взволнован и полон новых впечатлений, более уверенный и рано повзрослевший. Они имели поразительное сходство, как внешне, так и как источники силы и уверенности. Оба синеглазые, с правильными чертами лиц и похожими жестами рук. Даже кивки головой были одинаковы. Петровича кольнула неясная мысль, ему бы такого сына, но стоящая позади него супруга коснулась его плеча успокаивающим жестом. Обернувшись Петрович с изумленной радостью поглядел на ее улыбку и почувствовал себя самым счастливым человеком. Воистину сегодня день подарков судьбы. На берегу красивейшего озера с изумрудного оттенка чистейшей водой в обрамлении разнотравья и разноцветья вокруг импровизированного праздничного застолья, где на куске белейшего полотна в живописном порядке стояли деревянные чаши с лесным медом, на больших листьях лопуха алели горки малины и земляники, сосуды с чистейшей родниковой водой, большой вазой с побегами папоротника, переложенные дубовыми листьями и украшенные лесными цветами неторопливо беседовали трое мужчин. Их женщины тоже нашли себе занятие, после более близкого знакомства, они обсудили всякие женские дела, Надежда показала подросшего рысенка с голубыми глазами. Женщины восторженно щебетали, взвизгивая от умиления, показывая друг другу то серую белку на дереве, то маленьких, неуклюжих волчат, то огромного серого ястреба, сидящего на пригорке неподалеку. Петрович с удовольствием вдыхал свежайший лесной воздух с ароматами цветов и спелых ягод, пробовал мед из деревянной чашки, с удовольствием смотрел на оживленного и непоседливого Юрчика и если бы не холодный комок тревоги и беспокойства в груди, чувствовал себя совсем хорошо. Иногда он со скрываемым нетерпением поглядывал на супругу, до сих пор не веря ее намекам и многозначительной улыбке. Юрчик говорил без умолку, иногда вскакивая и порываясь показать ему все уголки леса с их красотами и таинственностью. Алекс выглядел сдержанным и озабоченным, иногда поглядывая в сторону города, все более мрачнел и хмурился. Петрович ощутил растущее беспокойство, постепенно перерастающее в тревогу и тоскливое ожидание беды. Алекс рывком вскочил на ноги и сжав кулаки посмотрел на север в сторону города. Юрчик умолк, переводя взгляд с Петровича на Отца, Петрович тоже торопливо поднялся и бросив взгляд на бежавших к ним встревоженных женщин, присоединился к Алексу. Юрчик тоже уже был рядом, положив руку на плечо Алекса. Алекс выпрямился и, обернувшись к друзьям, с какой то обреченной решимостью, дрогнувшим голосом, сказал. Идите ко мне, мои дорогие, дайте я вас обниму. Он широко распахнув объятья, каким то образом обхватил всю группу людей, прижав их к себе и, подняв взгляд к небу, закрыл глаза. По его лицу из под сомкнутых век скатилась крупная слеза. Вокруг резко потемнело, от земли и воды поднялось серое марево, закрутилось водоворотом, засверкало яркими цветными исками, стремительно набрало глубинную черноту, сворачиваясь в кокон вокруг людей. Вдалеке возник быстро приближающийся грохот, переходящий в оглушительный рев, в темнеющем небе мелькнула огненная полоса и на месте лесного озера вспух ослепительный шар огня мгновенно испаривший воду, раскаливший воздух и оплавивший землю. В адском огне в один страшный миг погибло все живое, во все стороны рванулся вал раскаленной пыли выжигая все, что уцелело. Натолкнувшись на огромный серый вихрь он взметнулся к самому небу, грозя смертью и полным уничтожением всего и вся. Две стихии сошлись в яростном поединке, огненно пыльная пелена и серо черная стена рукотворного мрака. Огненный шар стремительно сократился, стянулся в точку и исчез. Над обугленной и оплавленной землей медленно вращался огромный серый столб, разбрасывая крылья серой тьмы, пронизанный цветными искрами, достигающий, казалось, самого неба.

Над мертвой выжженной землей, кое где поблескивающей пятнами оплавленной до состояния грязного стекла, в которую превратился красивейший уголок леса, медленно вращался гигантский столб серой тьмы. От его подножья иногда отделялись косматые разноцветные шары клубящихся искр, расходились по спирали и неторопливо плыли над горками праха, обугленными пнями, проплешинами спекшейся до состояния камня, земли. С поверхности поднимались струйки и потоки тончайшей серой пыли и поглощались пульсировавшими шарами цветной тьмы. Оставалась только ровная поверхность слегка взрыхленной земли, безжизненная и стерильная. Затем цветные сгустки стянулись к столбу серой пыли и по очереди ныряли в глубину. Иногда это сопровождалось неожиданными звуками, хрустальный звонкий треск, глухое ворчание, череда звонких щелчков и оглушительный искаженный плач младенца. Серая колонна стала оседать, расширяясь к подножью, вращение замедлилось, роение цветных искр стало гуще и серая стена медленно двинулась в северном направлении, к городу. Пройдя над протокой, серая стена втянула в себя всю воду и все что в ней было, превратив в серую пыль, осталась только впадина неправильной формы с чистым песчаным дном.