Алекс Лексин - Хранитель (2)

Небольшой особняк в исторической части города, выполненный в стиле позднего классицизма, знавал лучшие времена. Узковатые по нынешним канонам окна, угловые полуколонны некогда украшенные вычурными капителями и монументальными входными дверьми. Стены с местами с осыпавшейся штукатуркой и облупившийся краской, тем не менее были достаточно крепки и надежны. Некогда весь дом принадлежал семье потомственных докторов, имевших немалое признание как в стране, так и за ее пределами, благодаря накопленному поколениями эскулапов опыту и научным изысканиям. Эту семью почти не затронула волна экспроприаций и уплотнений, дом не превратился в коммуналку или совучреждение. Некогда многочисленное семейство славилось уникальными специалистами в различных областях медицины, обладающих ясным умом и безупречной репутацией. Наградой за значительный вклад в развитие отечественной науки и медицины было личное дворянское звание, жалованное особым указом одного из Императоров Государства Российского. Почти все рухнуло с началом известных событий, родственников частью разбросало по миру, часть была репрессирована, связь с некоторыми была потеряна. Последний представитель славного некогда рода доживал свой век в старом доме с супругой, внучкой одной из фрейлин Императорского Дома. Еще крепкий и представительный мужчина сидел за рабочим столом в кабинете и просматривал документы из семейного архива. Последнее время он, как и его супруга были не востребованы в научной среде, их опыт и знания не находили применения изза общего упадка состояния отечественной науки в области геронтологии и изучения проблем старения. Учреждение соответствующего профиля было расформировано, финансирование прекращено, а небольшая пенсия и выплаты супруге по случаю утраты трудоспособности были мизерны. Два года тому назад, супругу, еще моложавую и энергичную женщину, сбила машина с молодым, наглым выродком за рулем в изрядном подпитии. От ответственности его оградил влиятельный папа, чиновник районного масштаба, судебная тяжба, продлившись с год, обросла липовыми экспертизами, липовыми свидетельскими показаниями и коррупционными связями. Перспективы был весьма мрачными. Алексей и Наталья в один момент стали почти нищими, все сбережения уходили на попытки лечения женщины, но компрессионный перелом позвоночника с повреждением спинного мозга, оставил мало шансов их семье. Отечественная Фемида, стимулированная взятками и просьбами влиятельных лиц, предложила им вариант примирения сторон в обмен на снятие обвинений в клевете и вымогательстве, якобы имевшие место со стороны потерпевших. Да здравствует наш Суд, самый гуманный Суд в мире. Супруги любили тихие вечера в семейном кругу, Наталья увлекалась новомодным видом досуга, компьютером и интернетом, сам Алексей заканчивал монографию, посвященную потомственному научному интересу, геронтологии и возрастным проблемам организма. В одном из писем бабушки его супруги упоминалась некая неоднозначная личность при дворе в титуле советника и в узком кругу приближенных называемая Хранителем. По очень скупым сведениям этот человек обладал загадочными способностями к лечению людей, но очень редко их применял на практике. Во всем этом была какая то роковая тайна. Он был убит во время переворота и последующего смутного времени при весьма загадочных обстоятельствах и унес свою тайну в небытие. Остались неясные и расплывчатые сведения о неком предмете или событии с интригующим названием Артефакт .Проницательный ум ученого отметил небольшую, но важную деталь событий, серую дымку и цветные искры сопровождающие лечебные манипуляции Хранителя. Несомненно, что с гибелью Хранителя, сам Артефакт не исчезает навсегда, а остается в режиме ожидания на месте события, а также кандидат должен обладать некими специфическими способностями или отличительными чертами личности. Логично было предположить, что рождение Хранителя не состоялось до сих пор, слишком было бы все упрощенно. К сожалению место гибели неизвестно или засекречено. По роду деятельности, Алексей был допущен ко многим секретным проектам и архивам, но нечто подобное ему не было известно. Или уровень допуска не соответствовал, или недостаточна лояльность. Впрочем его коллеги тоже не были осведомлены или не участвовали в каком то проекте. Мужчина оторвался от созерцания документов, выпрямился в кресле и погрузился в процесс анализа и мир логических построений.