Йен Макдональд: Достойный юноша

Второе Свидание. Ясбир целую неделю тренировался есть палочками. Он ругался на рис, он проклинал дал. А вот Суджай без малейших усилий закидывал в рот и рис, и дал, палочки мелькали у него в руках, как спицы велосипеда.

— Тебе-то просто, в тебе есть эта самая врожденная азиатская культура.

— В общем-то, оба мы азиаты.

— Ты знаешь, о чем я. И мне даже не нравится китайская кухня, там все какое-то пресное.

Ресторан был дорогой, половина недельной зарплаты. Ясбиру пришлось работать сверхурочно. Благо в «Руслах и плотинах» случился аврал из-за наводнений.

— О, — сказала Шулка, подсвеченная сзади ночным сиянием Дели, огромным расплывчатым нимбом, предназначенным, казалось, специально для нее; она богиня, думает Ясбир, деви ночного города, с чьей головы нисходят миллионы огней. — Палочки. — Она взяла со столика древние фарфоровые палочки для еды, в разные руки, как барабанные. — Я не умею с ними обращаться, я всегда боюсь, что они сломаются.

— О, это очень просто, нужно только привыкнуть.

Ясбир встал со стула и обошел вокруг Шулки; перегнувшись через ее плечо, он положил одну из палочек на сгиб ее большого пальца, а другую — между подушечкой большого пальца и концом указательного. Все еще не сняла свой лайтхук. Вот что значит городская девушка. Ясбира пронизала дрожь предвкушения, он поставил конец ее среднего пальца между двумя палочками.

— Твой палец играет роль оси, понятно? — сказал он. — И главное совсем не напрягайся. Держи миску поближе ко рту.

Ее пальцы были на ощупь мягкими и теплыми, в них таились бесконечные возможности. Ее кожа действительно пахла мускусом, или ему показалось?

Вот видишь? — спросил Рам Тарун Дас через другое плечо Шулки. — Видишь? Кстати, тебе стоило бы сказать, что палочками вкуснее.

Палочками и вправду было вкуснее; Ясбир обнаружил тонкости и пикантные оттенки, незнакомые ему прежде. Слова лились через столик легко и непринужденно. Все, что бы Ясбир ни говорил, вознаграждалось ее серебристым смехом. Хотя Рам Тарун Дас был вездесущ и незаметен, как вышколенный официант, все слова и шутки были его собственные, Ясбира. «Вот видишь, — сказал он себе, — ты же можешь. Ни для кого не тайна, чего хотят женщины; нужно поменьше говорить о себе и побольше слушать, нужно смешить».

За зеленым чаем Шулка завела разговор об этом новом романе, который читали все, абсолютно все, который про эту делийскую девушку, подыскивающую мужа, и ее многочисленных ухажеров, совершенно скандальный, «Достойный юноша». Все, абсолютно все, кроме Ясбира.

Помоги! — беззвучно воззвал он в свое внутреннее ухо.

Уже сканирую, — сказал Рам Тарун Дас. — Что вам нужно, краткий пересказ, отзывы читателей или анализ?

Просто оставайся под рукой, — беззвучно прошептал Ясбир, маскируя еле заметное движение челюстей тем, что снял крышку чайника, — сигнал наполнить заново.

— В общем-то, это не такая книга, какую полагается читать мужчине…

— Но…

— Но в то же время все ее читают, — повторил он с подсказки Рам Тарун Даса. — Пока что я прочитал только на две трети, но… а как далеко зашла ты? Осторожно, спойлер.

Это одно из выражений суджаевского «Таун энд кантри»; Шулка просто улыбается и крутит свою чашку.

— Скажи то, что ты хотела сказать.

— Неужели она не видит, что это Нишок? Он же очевидно, явным образом, на тысячу процентов ее обожает. Но это будет не так-то и просто, да?

— Но Пран, с ним всегда сплошное беспокойство. Он законченный проходимец, с ним нужно держать ухо востро. Она никогда не сможет ему доверять полностью, но именно это ей и нравится. Тебе не кажется, что иногда не хватает немного остроты, немного страха, и что возможно, всего лишь возможно, стоит утратить всё, чтобы сохранить искру жизни?

Осторожнее, сэр, — пробормотал Рам Тарун Дас.

— Да, но мы уже знали, после вечера у супругов Чаттерджи, где она столкнула Джойти в бассейн прямо на глазах у русского посла, что она ревнует к своей сестре, потому что та выходит замуж за мистера Пансе. С одной стороны — гламур, с другой — безопасность. Страсть против стабильности. Город против села.

— Эйджит? Для оживления сюжета и только. Не был и не будет претендентом. Все женщины, с какими он встречается, суть просто зеркала, в которых он видит себя любимого.

Он не читал ни фразы, ни слова из этого макулатурного бестселлера сезона. Тот пролетел над его головой, словно стая голубей, но не тихих, а громко грохочущих крыльями. Ему было некогда, он занимался тем, что был Достойным Юношей.