Ярослав Бутаков - Второй Фаэтон - восемь часов до смерти

– А теперь я вам ничего не скажу, – спокойно произнёс Вайнштейн и отвернулся с видом полного безразличия. – Делайте со мной, что хотите. Если вы сейчас не сдадитесь солдатам, которые выбежали только для того, чтобы сесть в стоящий тут под окнами бронетранспортёр, вас до конца дня уничтожат.

– Брось, Курт, – сказал, поднимаясь и пошатываясь, Любарский, – не время им заниматься. Надо, воспользовавшись ситуацией, бежать отсюда.

– Если это треснул древний разлом, – тут же сказал очухавшийся Хокинс, – то новых толчков может не последовать. Надо забаррикадироваться и взять этого типа, – он показал на Вайнштейна, – в заложники.

– Глупости, – прошипел Вайнштейн, – я ж сказал: меня тогда убьют вместе с вами. Нас уничтожат всех. Они ни перед чем не остановятся.

– Он прав, – произнёс Любарский, имея в виду Вайнштейна, – один деятель нашей русской истории говорил, что оборона есть смерть всякого вооруженного восстания. А мы с вами уже по факту восстали против правительства. Так давайте же не останавливаться на полпути.

– Ты предлагаешь бежать прямо сейчас? – спросил Вальдек.

– Вот именно сейчас, пользуясь паникой из-за внезапного землетрясения, ибо лучшего шанса у нас не будет. Виктор! – окликнул Любарский Белосельцева. – Тебе теперь придётся искупить своё предательство! Пойдёшь с нами и поможешь наладить связь в новых условиях.

– Да, да, я обязательно помогу! – вскричал потерявший голову программист, от шока переходя на родной русский язык. – Я иду с вами. А всё-таки я правильно сделал, что начал всё рассказывать! Видите, я выиграл время! Началось землетрясение! Иначе бы у нас ничего не получилось! – и истерически засмеялся.

– Так, коллеги – обратился Любарский к сотрудникам – кто идёт с нами? Как опять же кто-то когда-то сказал, я не могу обещать вам ничего, кроме труда, пота, слёз и крови. А в финале, даже если мы останемся живы, то вряд ли заслужим благодарность человечества. Но иного пути лично у меня и моих друзей нет. Кто с нами?

Большинство, сочувствуя, не могло идти по объективным причинам. Кроме прежних заговорщиков, вызвались только Макдермотт, специалист по электронному оборудованию Патрик O’Нил и сейсмолог Энтони Маринелли.

Вальдек с автоматом в руках шёл первым. По дороге подобрали ещё пять автоматов, брошенных убегавшими в панике солдатами. Теперь почти все участники «банды» были вооружены. Правда, эта выгода сводилась почти на нет тем, что никто из учёных никогда раньше не держал такого оружия в руках.

Осторожно, озираясь, вышли из здания. Около него действительно стоял бронетранспортёр с открытым люком. Похоже, он был пуст. Трусливые наёмники Великого Предиктора бросили не только оружие, но и боевую технику, сбежав каждый на своих двоих. Это был ещё один шанс.

Полезли в люк. Вести машину взялся O’Нил, видимо, решивший, что пилотировать бронетранспортёр не намного сложнее, чем крутить баранку личного авто. Залезавших внутрь прикрывали Вальдек и Маринелли с автоматами наизготовку. Последним из остальных полез в люк «предатель» Белосельцев.

В этот момент где-то не близко, но и не очень далеко, раздалась пулемётная очередь. Кто в кого стрелял, было непонятно. Внезапно вокруг что-то засвистело. Белосельцев тихо ойкнул и начал оседать. На нижней части его спины по одежде расплылось красное пятно.

Крупный Вальдек, бросив автомат, легко подхватил Белосельцева на руки.

– Что делать? – растерянно пробормотал он.

– Мы не сможем оказать Виктору помощь там, куда направляемся. По крайней мере, в ближайшее время. Надо оставить его здесь, – решительно заявил Любарский, вылез из бронетранспортёра и помог Вальдеку. – Только тут ему смогут оказать квалифицированную медицинскую помощь, если вообще где-то смогут.

– Скажут, что это мы убили его! – выкрикнул из темноты люка Хокинс. – А нам дорога каждая минута!

– Жизнь человека и нашего товарища важнее, – твёрдо сказал Любарский и вместе с Вальдеком понёс тяжело раненого Белосельцева назад в здание. Вернувшись в помещение лаборатории, где находились в этот момент их коллеги, они бережно положили Белосельцева на пол. Но Виктор, похоже, уже не дышал.

– Это сделали не мы, – произнёс Любарский. Они с Вальдеком секунды три постояли над телом убитого товарища. Затем резко повернулись и вышли наружу.

O’Нил, видимо, уже освоился с неизвестной панелью управления. Он сразу завёл бронетранспортёр и направил его по улице в сторону ближайшего выезда из города.