Семён Афанасьев: Доктор 3 [фрагмент]

Бахтин с Котлинским смеются, переглядываясь между собой.

- Это всё же не у нас, это у соседей, - сквозь смех замечает Бахтин. – Мы пока ни с кем не воюем.

- Да я знаю, что у соседей. Но я про сам принцип. Я не против социальных рефлексов, - на полсекунды задерживаю свой взгляд на Бахтине. – Но вот конкретно этот пример, мне кажется, явный перекос.

- Ты считаешь, что обязанности у населения должны быть разными? В зависимости от дохода? – врезается Марина.

- Боже упаси! Я считаю, что это подмена понятий. В очень деликатной области. Конкретно в его случае, это никак не долг. Только и всего, - пожимаю плечами. – Обязанность, по желанию правящей верхушки. Налог, на право жить на территории. Что угодно, но не долг. Знаете, это как у нас на литературе тренируют память, заставляя учить отрывки. Под руководством выпускницы филфака. Вместо того, чтоб тренировать память под руководством медика на предмете, который бы логичнее назвать «МЫСЛИТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ».

Не буду говорить, что такой предмет у меня был. Правда, не здесь и не сейчас . И мыслительные процессы, включая память, гораздо лучше тренируются с профильными специалистами, чем с филологами.

- Я не против социальной ответственности, - продолжаю. – Я против того, чтоб меня обманывали, считая идиотом. НЕ способным заметить подмену понятий.

- А какая тебе разница, под каким лозунгом воевать, тьфу три раза? Если в армии? – смеётся Котлинский.

- Разница есть. Если я понимаю, что моей стране нужна защита, меня не нужно будет никуда загонять насильно: я там окажусь сам и добровольно. НО, - поднимаю вверх палец, - когда меня туда загоняют не добровольно, это ещё ладно. Надобности бывают всякие, и не все видны с моей колокольни... Но если мне при этом врут, оперируя понятием «долга», в который я никогда не влезал... знаете, это не уважение. Если мне не говорят правды, но при этом лишают выбора, служить или нет, это неуважение. Ко мне лично. Мне кажется, посылая кого-то на возможную смерть, не нужно лукавить даже в мелочах. Вот с этим я уже смириться не готов.

- Не знаю, к чему, но вспомнилось. – После паузы говорит Бахтин. – Я ж в пянджском отряде служил. У нас дэшэбэ был в отряде, а дэшээмгэ – на той стороне. Ну, типа передвижной заставы, долго объяснять... Так вот я что-то ни на той стороне, ни вообще в погранвойсках ни одного сына первого секретаря не видел. У меня друг был, по спорту, он вообще в семьсот восемьдесят третьем, кундузском. Раньше меня. Вот и он что-то обкомовских детей там не встречал...

- Не ожидал, что не один так думаю, - говорю после паузы. – Вообще, социальные рефлексы быть должны. Но, наверное, их тоже надо как-то разделять. Здоровый социальный рефлекс складывается из суммы долгов: гражданина – обществу. И – обратно. Если система перекошена – это не здоровый рефлекс.

- Мечтатель, - смеётся Котлинский.

- Этот мир строил не я, - в который раз пожимаю плечами. – Только пытаюсь в него войти. Чтоб вам сейчас не было смешно, должны быть абсолютно симметричные механизмы коррекции. Пример: мы разве выбираем Акима города? Акима области? Нет. Его назначают сверху, если совсем точно, то президент. И так везде. У нас нет симметрии в отношениях. А в жизни, как и в бизнесе, если игра идет в одни ворота, вторая сторона будет ситуацию исправлять. Как минимум, до паритета. Но, слегка посмотрев жизнь, скажу: будет не исправление до паритета. А маятник. Что самоубийство для общества. Не скажу, что лично что-то уже придумал; но по мне, если у тебя перед дверью куча мусора, и она тебе мешает, её надо убирать. А не сетовать на кретинов, которые тебе в наследство её оставили...

Бахтин с Котлинским дружно смеются в этом месте, и даже Марина присоединяется к ним.

- Это мы от умиления, - выдавливает в мою сторону Котлинский. – Но тему лучше давай сменим...

Спрашиваю разрешения Бахтина, затем отправляю Лене дислокацию. И буквально через десять минут она присоединяется к нам, тихонечко постучав во входную дверь ногтями.

- Спасибо, что не стали звонить! – слышу, как в прихожей её благодарит Марина.

_________

- ... я вообще атеистка, как все, наверное, врачи, - Лена с благодарностью принимает чай от Марины. – Как по мне, в человеке есть всего лишь две базовые безусловные программы.

- Чьи? – удивляется Котлинский.

- Конструктора, - спокойно отвечает Лена. – Того, кто нас конструировал. Людей. Первая: передать наследственную информацию дальше. Это мы делаем через гены, размножаясь. Вторая: постоянно работать над собой, улучшая лично себя, до самой смерти.