Семён Афанасьев - Доктор. Заново

Сосуд никак не желает затыкаться тромбом. Изменения требуют времени, а времени сейчас нет.

Кровь из рваной раны на ноге, пульсируя, выбрасывается небольшим фонтанчиком. Наверное, в ритме пульса — не знаю, я не местный и не врач.

Было бы интересно, если бы не сопутствующие обстоятельства.

Девочке лет 10 или около того: худенькая, высокая для своих лет. Школьная форма и ранец. Водитель автобуса, сбивший её минуту назад, ходит вокруг, машет руками, как журавль крыльями, и пытается доказать окружившим его людям, что он не виноват.

Сотрудник местной дорожной полиции с погонами капитана, высокий, седой, как лунь, поживший мужик лет 45-ти, с тяжелым взглядом, кладёт водителю автобуса руку на плечо и коротко матом просит не мельтешить.

Скорая помощь уже едет. На часах — около 8 утра.

Странно. Я жив. Хотя и явно не дома.

Газ и напалм поначалу помогали. Но потом твари навалились, не считаясь ни с чем, как будто понимали, что нас нужно остановить любой ценой.

Керк тут же отдал приказ отступать, когда погиб командир десанта, но мы этот приказ проигнорировали: задачу надо было решить. А наш мир — не то место, где можно жевать сопли и поддаваться эмоциям. Вернуться у нас всё равно бы не вышло — нас бы задавили числом на обратном пути. ТЯ-заряд был с собой, и мы решили хотя бы «достать» источник всех наших неприятностей. Если получится. То, что в этот раз отбиться не удастся, нам было очевидно. В отличие от Керка, который «рулил» с орбиты.

После этого, в тактической сети один за другим стали гаснуть огоньки членов группы, по мере выбывания людей. Десант был из 25 человек, командир выбыл первым, последним в сознании оставался я, хотя и попал в состав десанта абсолютно случайно (оказался ближе других к Керку в момент формирования группы, а вылетать нужно было срочно).

Ловить уже было нечего, пришлось подрывать боеприпас. Лично. Что я и сделал.

Потом стало понятно, что экосистема действительно чувствовала наши намерения. По крайней мере, в части агрессивности. В момент подрыва того самого боеприпаса, поставившего точку в моей истории в нашем мире, этот остров со всей флорой и фауной, оказавшийся каким-то органическим частотным модулятором, щедро «поделился» всеми своими доступными частотами. Выплеснув в эфир, как тогда показалось, модель Вселенной. В виде одного сжатого сигнала. Фрагментарно осевшую лично мне — прямо в мозги. Про остальных числом 24 человека не знаю.

И вот я прихожу в себя. В теле какого-то рахита (прости, Создатель, но тело — действительно не фонтан), в кислородно-азотном мире, который явно не мой, с непонятной мешаниной в голове. Заканчивая утреннюю пробежку и направляясь от озера к дому.

Не успев прийти в себя, на пешеходном переходе сталкиваюсь с толпой людей, окруживших эту девочку, местный автобус и его водителя.

Вместе с телом, наследую и мозг аборигена, плюс всю информацию в нем. Но разбираться с наследством, похоже, придётся позже: под девочкой — лужица (пока) крови, которая растёт с каждым толчком «фонтанчика», вылетающего из бедра, точнее — из разорванного сосуда на бедре. Девочка в сознании, но слабеет на глазах.

Так. Что-то все какие-то заторможенные. Они что не видят, что ещё немного — и будет поздно? Или это вижу только я, как не местный?

Естественная система образования тромбов при разрыве сосуда у неё почему-то не сработала. Амплитуда колебаний в её нервной системе слабеет прямо на глазах. Как вода, вытекающая из ванной после вытаскивания пробки. Так, размышления откладываем на потом. И мой мир — не то место, где можно жевать сопли; и тут, похоже, тоже — эта девочка просто сдохнет на глазах у задумчивой массы взрослых, у которых нет даже простейших универсальных аптечек с собой. Что за мир?

Дети — наше всё. И тут тоже ещё несколько минут — и будет «всё». Если все так и будут ждать скорую. А если эта их скорая приедет через 15 минут? Или через полчаса? У меня возникает ощущение, что все вокруг живут в 2 раза медленнее, чем я. И думают раз в 5 медленнее, чем нужно. Оценивая обстановку из памяти «тела», выясняю, что этот мир с 1 (классическим) G (против двух наших). Возможно, у местных метаболизм медленнее, мыслительные процессы медленнее, и думать быстро они не умеют.

Раздвинув людей, быстро подхожу. Спрашиваю полицейского капитана, что со скорой? Потухший взгляд капитана оживает, сфокусировавшись на мне:

— скорую ждать ещё минут 10. Только одна машина в районе, пересменка с дежурства, пробка по Петровской. Наши уже дали сопровождение скорой, чтоб сделать «зелёный свет» по маршруту, но у нас тоже пересменка — раз, и наша машина тоже едет через пробку — два. А ты что-то можешь сделать?