Петр Никонов - Лорды Нью Эвалона

- Какое? – Патрик насторожился.

- Я понимаю, зачем ты хочешь попасть в театр. Ты можешь делать с лордом Брэндоном всё, что угодно. Но я не хочу, чтобы пострадал Лэнс. Он хороший, - она помолчала и добавила: - И Питер Морозофф тоже. Если ты это обещаешь, я помогу.

- Тебе нужно будет сделать так, чтобы ни Лэнс, ни Морозофф не попали бы в театр в тот вечер. Если сможешь, всё будет в порядке.

- Питер и так в Нью Эвалоне в последнее время не появляется, - Бланка присела на уютный диванчик, похожий на белое облако в золотой раме, - уж не знаю почему. Да и Лэнс не любитель больших торжеств. Я думаю, что смогу попробовать убедить его поехать проведать Питера в Лэйк Форест вместо этой оперы.

- Думаешь, получится? Лорд Брэндон наверняка захочет видеть его рядом с собой. Всё-таки наследник.

- Лорд Брэндон сейчас выполнит всё, что скажет Лэнс. Он чувствует себя немного смущенным из-за того, что завел себе новую наложницу, к тому же беременную. Не знает, как Лэнс к этому отнесется. Он всё-таки любит сына, несмотря на всю свою мерзость.

- Эйслин беременна? – Патрик удивленно вскинул голову.

- Вроде как, да. Ты не знал? Все в Нью Эвалоне об этом знают. Естественно, пока ничего не заметно, но разговоры ходят. Это что-то меняет?

- Нет, - Патрик, задумавшись на секунду, покачал головой. – Ничего не меняет.

- Ладно, - девочка пожала плечами. – Тогда я попробую достать тебе пропуск. Как мне тебе его передать?

- Принеси его сюда же послезавтра в полдень. Сможешь?

- Смогу. Как ты вообще сюда попал, кстати?

- Одна из продавщиц моя подруга и дальняя родственница. Она провела меня сюда. Здесь есть отдельный тайный выход для покупательниц, не желающих показываться журналистам, подругам или мужьям. Ну, а где выход, там и вход.

- И что, - забеспокоилась Бланка, - ты оттуда из-за стены можешь подсматривать, как я здесь переодеваюсь?

- Нет, что ты, - Патрик смутился.

- Хорошо. Тогда договорились, послезавтра в полдень. И вытаскивай меня уже оттуда скорее.

- Обязательно. Спасибо тебе.

- Слушай, Патрик, а тебе оно вообще надо? Ты сколько уже раз пытался лорда Брэндона убить? И всё безуспешно… С чего должно получиться в этот раз?

- Не знаю, - он помрачнел, как июньское небо перед грозой. – Наверное, иначе я просто не могу. Столько усилий… Стольких моих товарищей он убил, и твою сестру опять же. Я просто не могу это забыть, не могу прекратить пытаться. Покуда жив один из нас: он или я.

- Прости, но у него больше шансов выжить.

- Согласен. Но пока что я еще тоже жив.

- Я понимаю, - серьезно, по-взрослому, кивнула она. – Я помогу тебе, Патрик. И от всей души буду желать тебе выжить. И победить. Хотя я и не верю в это, прости.

- Спасибо и на этом. Спасибо за помощь. Ты всё, что у меня осталось, на самом деле. И я вытащу тебя оттуда, чего бы мне это ни стоило. Даже ценой собственной жизни. И еще, Бланка, - Патрик умолк на мгновение, но потом решился: - если что-то пойдет не так, если что-то будет совсем плохо, постарайся выбраться из Эвалон-холла и добраться до клуба Тир на нОг, это недалеко отсюда. Спросишь, его все знают. Там ты будешь в безопасности.

- Ты будешь там? – она вскинула голову и пронзила его прямым долгим взглядом.

- Да. Я буду там.

Лорд поднял руку, приветствуя своих подданных с теплой улыбкой. Дождавшись, пока овации стихнут, кивнул головой и сел в большое высокое кресло. По правую руку от него заняла свое место леди Эйслин, слева сидел верный Ханс Гюнтер. Два озирающихся анимата, стоя, замерли в углах ложи. Шестеро стражников безмолвно скрылись в тени у задней стены.

- Что-то аниматы волнуются, ваше могущество, - Ханс настороженно оглядывал зал, держа руку на кобуре.

- Конечно, - лорд саркастически усмехнулся, - столько людей, столько эмоций, далеко не всегда положительных. Думаешь, многие из них меня любят? Вот аниматы и волнуются. Расслабься, Ханс. Если бы была реальная опасность, они бы здесь уже выли и в судорогах бились, ты же знаешь.

- Знаю, эманации агрессии они чувствуют прекрасно, - согласился Ханс, но руку с пистолета так и не убрал.

Прозвенел третий звонок. Свет в зале постепенно угас, и, под россыпь аплодисментов, заглушающих даже музыку увертюры, занавес распахнулся, словно открыв портал в иной, дивный и волшебный мир чудес, приключений и счастливой жизни.

Ни волшебство лорда Брэндона, ни эликсиры Ханса Гюнтера, ни невероятное чутье аниматов, не помогли им услышать тихий, еле слышный щелчок, раздавшийся совсем в другом конце зала в тот момент, когда лорд Брэндон сел на свое кресло. Щелчок, сам по себе ничего не значивший, но освободивший пружинку. А пружинка, в свою очередь, привела в действие шестеренки часового механизма.