Андрей Столяров - Темные небеса

Разработка этих проблем — дело будущего. А для нас, для современного человечества, гораздо важнее другой вопрос. Почему Атлантида при всем ее очевидном могуществе, при всей ее высокой культуре и технологической развитости бесследно исчезла с лица Земли? Что послужило причиной гибели великой цивилизации? Какой темный рок обрушился на процветающее государство атлантов?

И вот тут рукопись Холиуса Скриптора дает, если и не ясный ответ, то достаточно правдоподобный намек. Геологически Атлантида представляла собой вулканический остров. Этим слабым, но постоянным «магменным подогревом», видимо, объясняется и благоприятный климат ее в конце последней эпохи оледенения, и насыщенность почвы нужными микроэлементами. Это была такая «Земля Санникова» среди льдов, что и обеспечило Атлантиде более ранний старт, чем остальным человеческим популяциям. Разница составляла, как можно предполагать, около двадцати тысяч лет, что даже при всей медленности начальной технологической эволюции достаточно ощутимо. А далее разрыв стал возрастать, как он уже в наше Новое время возрастал между Западом и странами Третьего мира. Более того, наличие «слабо дышащего» вулкана позволило атлантам использовать его как источник геотермальной энергии. Судя по отдельным эпизодам, содержащимся в рукописи Скриптора, Атлантида создала обширную систему подземных шахт, куда закачивалась холодная морская вода (возможно даже, что ледовая крошка) и откуда она поднималась наверх уже при температуре кипения. Работали как бы гигантские опреснители, удовлетворяющие спрос людей и сельскохозяйственного производства в пресной воде. Эта система шахт непрерывно расширялась и углублялась: потребности в чистой воде в связи с развитием и увеличением численности населения быстро росли. Возможно, в какой-то несчастливый момент было пробито скальное дно, отделявшее шахты от раскаленной вулканической магмы, потоки воды при разнице уровней хлынули вниз — колоссальный взрыв и последовавшее за ним извержение разбуженного вулкана уничтожили жизнь на острове буквально в несколько дней. А далее, видимо, последовал еще один катастрофический взрыв: раскололись недра и сам остров рухнул в пылающие глубины Земли. Спаслись, вероятно, очень немногие. И все же как-то спаслись, свидетельством чего является данная рукопись. Разумеется, возродить погибшую цивилизацию горстке атлантов было уже не под силу. Все, на что они оказались способны, — это записать свой скорбный рассказ, который чудом дошел до нашего времени.

А теперь обратим внимание на одно важное обстоятельство. Цивилизация Атлантиды погибла, потому что ее ученые и инженеры не сумели предвидеть последствия своих действий. Причем атлантам это, в общем, простительно. Даже при всей своей высокой культуре, несомненно превосходящей уровень тогдашних диких племен, они все-таки не обладали современными знаниями о строении земной коры и деятельности вулканов. Гибель Атлантиды при тех условиях была в известной мере предопределена. Между тем в таком же точно состоянии пребывает и нынешняя земная цивилизация. Принимаются решения, последствия которых невозможно предугадать, совершаются поспешные действия, могущие пробить наше собственное «скальное дно». Главы ведущих держав словно соревнуются между собой в приступах политического безумия. Чем это кончится, не знает никто, но, словно тучи на горизонте, нарастает предчувствие, что исполняются сроки, истекают последние дни, предел нашего существования близок: мы вот-вот переступим черту, возврата из-за которой не будет.

И потому нам стоило бы прислушаться к этому тихому голосу, стоило бы обратить внимание на рукопись Холиуса Скриптора, на это своего рода «Послание Аресибо», отправленное когда-то и кем-то из прошлого в будущее. Оно адресовано именно нам, оно летит сквозь века и тысячелетия как свет давно погасшей звезды, оно предупреждает, оно взывает к нашему разуму, и было бы фатальной ошибкой не воспринять его грозный и трагический смысл.

Через скопища машин, сгрудившихся вокруг лагеря, мы продираемся, наверное, минут сорок пять. Приткнуты они хаотично, между многими протянуты веревки, закреплены палки, доски, шесты, на которых висит сохнущая одежда. Здесь явно живут, но большинство обитателей этого лагерного сегмента сейчас, видимо, схлынуло к Куполу. Лишь кое-где заметно слабое копошение, и в двух-трех местах кучерявятся дымки первых костров. На нас никто не обращает внимания. Это нам на руку. Я уже задыхаюсь. Машенька только кажется легкой, на самом деле весит она порядочно. Павлик, который тащится вслед за мной, время от времени предлагает: «Давайте я помогу»… Но куда ему, он тем более не потянет. Пусть лучше поддерживает Лизетту, она до сих пор немного пошатывается. К тому же Павлик сильно избит: рассечена и вспухла губа, багровеет длинный кровоподтек под глазом, и еще мне кажется, что у него слегка поврежден сустав на правой руке, он как-то странно и неловко ей движет. И все же состояние его внушает надежду. Павлик очнулся буквально через пару секунд после моего жутковатого ментального выброса. Правда, Павлик находился на самой периферии темной волны, а Лизетту и тех, от кого она отчаянно отбивалась, накрыло всей ее тяжестью. Они рухнули как подкошенные. Но если Павлик очнулся, значит и Лизетта через какое-то время точно придет в себя. И я надеюсь, очень надеюсь, что придет в себя Машенька. Дышит она вроде нормально и даже — бессознательно, скорей всего — обхватывает меня руками за шею. Есть, есть надежда, Машенька обязательно выкарабкается, не может быть, чтобы все завершилось таким инфернальным ужасом…