Виталий Забирко - День пришельца (сборник)

Сбросив и без того небольшую скорость, я медленно подъехал и, прижавшись к обочине, остановился напротив старухи.

– Доброе утро, – скованно промямлил я. – Вас подвезти?

– Стыдно стало? – тихо спросила старуха и наконец-то подняла голову.

Я обомлел. Голос был молодой, тот самый, что с час назад прозвучал в салоне машины, да и старуха оказалась не старухой, а девушкой лет двадцати пяти с правильными чертами лица и большими зелёными глазами.

Я смешался и не нашёлся, что сказать.

– В следующий раз наука будет, – сказала девушка. Несмотря на правильность черт, что-то с лицом у неё было не так: большие зелёные глаза были светлыми и ясными, но разрез глаз какой-то необычный. И кожа на лице имела зеленоватый оттенок: то ли больная печень, то ли долго не умывалась. Либо и то, и другое вместе – бомжиха, что с неё возьмёшь, как с меня, неверующего…

– Вам куда? – преодолевая неловкость, поинтересовался я.

– В Бубякино.

– И я в Бубякино еду. Садитесь. Дорогу знаете? А то я здесь колешу, колешу, а всё никак не найду…

Девушка усмехнулась, но и не подумала встать с пенька.

– Я-то знаю дорогу, а ты зачем в Бубякино едешь?

«Всё-таки больная, – решил я, глядя на клетчатый платок, из-под которого не выглядывало и пряди волос. – Возможно, лысая, потому и закуталась платком по глаза…»

– Меня пригласили на праздник, – сказал я, проглотив обращение на «ты» как само собой разумеющееся. Пусть она и бомжиха, но девушка.

– Пригласили? – удивилась она и окинула меня недоверчивым взглядом: – И каким же образом?

«Нет, не лысая, – отметил про себя. – На затылке платок приподнят, значит, волосы есть…»

– Каким? – Я пожал плечами. – Обыкновенным. Получил письмо по электронной почте.

Вряд ли она, при своём образе жизни, знала, что такое электронная почта, но это её проблемы.

– Кроме тебя, это письмо кто-нибудь видел? – неожиданно спросила она.

Я вздрогнул и с удивлением посмотрел на девушку. Вопрос был в самую точку. Что ни на есть. Когда я попытался распечатать приглашение на принтере, чтобы показать шефу, ничего у меня не получилось, а письмо исчезло из почтового ящика, будто его и не было. Всё-таки бомжиха об электронной почте кое-что знала. В отличие от меня, не понимающего, как письмо может исчезнуть из ящика само по себе сразу после прочтения. То, что вирус в письме может стереть всю информацию с жёсткого диска, – совсем другое дело.

– Нет, больше никто не видел… – растерянно протянул я.

Девушка посмотрела на меня долгим оценивающим взглядом.

– Будем надеяться, что всё так и было, – сказала она и наконец-то встала с пенька. – Помоги загрузить тележку в машину.

Я вышел из машины, подошёл к тележке, но девушка меня остановила.

– Коробку я возьму на колени, – предупредила она, нагнулась, отстегнула крепёжные ремни и бережно подняла коробку.

И тут я увидел, что руки у неё четырёхпалые, без больших пальцев, отчего ладонь казалась необычайно узкой, а пальцы тонкими, но в то же время, несмотря на уродство, красивыми. Знакомая картина, есть эти данные в нашей картотеке, только они не имеют никакого отношения к пришельцам. Тридцать лет назад, в результате употребления беременными женщинами нового фармакологического препарата астородина, на свет появились младенцы с генетическими уродствами конечностей. Видимо, и кожа зеленоватого оттенка оттуда… Что ж, для меня, по крайней мере, хоть какое-то облегчение, что не заражусь от бомжихи какой-то пакостью. Но тут я вспомнил карлика на дороге с его «летающей тарелкой», и мне стало тоскливо. Как всё-таки прав был шеф насчёт балагана… Какие только уроды не съедутся на праздник в Бубякино!

– Что ты там застрял? – поторопила девушка. Она обошла машину и, держа на руках картонную коробку, ждала, пока я открою дверцу.

Я поспешно прошагал к ней, открыл дверцу и поддержал под локоть, пока она забиралась на переднее сиденье. Затем вернулся за тележкой и поставил её в салон.

Когда я снова обошёл машину и уже собирался сесть на водительское сиденье, справа из лесу раздался отчётливый птичий свист:

– Тьох-тьох, тьо-тьо-тьох!

Из леса слева отозвалась другая птица:

– Тон-н-нк!

Будто струна лопнула.

Я улыбнулся и покачал головой. Была у леса, кроме тумана, ещё одна странность, на которую раньше не обратил внимания. До сих пор я ни разу не слышал из лесу птичьих голосов. Понятное дело, преддверие осени, птицы не поют, но всё-таки хоть изредка перекликаются… Как сейчас, например.