Марина Дяченко - Эпиграфы-минутки

Я Коля Петров, соками моего детства были томатный и берёзовый, я не пробовал апельсинового до девяти с половиной…

Сколько мне лет?!

Я делаю ещё три глотка и облизываю губы. Сок горчит. Соки моего детства… А было ли у меня детство?

Пороховая гарь, скрежет гусениц по асфальту, разбитый арбуз… Кровь.

Я хватаюсь за картонный пакетик.

Я на пару лет моложе, чем эта сволочь Петров. Я забыл своё имя, но это часть программы. Тот, кто был мной, давно умер.

Осталось только его воля. Воля умершего, попавшего в тихий сад, в объятия сладострастных…

Где же райское пение?

Я встаю, пошатываясь. В моей сумке, задвинутой под переднее сиденье, полностью собранный, готовый к работе аппарат. Осталось дойти до сортира и привести его в действие.

Прощай, Николай Петров. Тебе поверили. Этого доста…

…Погоди! Соками моего детства были томатный и берёзовый, я Коля, у меня есть мама и папа, жена, сын! Останови программу, его память сильнее, я Коля, Коля!

Я замираю в проходе, мешая стюардессе. Она смотрит на меня, скрывая раздражение. А я гляжу на всех этих людей, жующих и спящих, играющих в игры, читающих газеты…

От того, кто я, зависит их жизнь.

Томатный и берёзовый. Арбуз и кровь на асфальте.

Кто я?

Световой шлагбаум опустился перед автобусом, и водитель затормозил чуть более резко, чем требовалось. Пассажиров качнуло.

— Проверка, — сказал попутчик Вероники в кресле через проход.

Открылась передняя дверь. В автобус вошли двое полицейских в бронежилетах и с ними проверяющий — Чужак. С передних сидений протянулись в готовности руки со справками — зелёными треугольниками с голографической печатью.

— Спасибо, справок не надо, — почти без акцента сказал проверяющий. — Будьте добры, текст.

— О доли дали грунма заново… — торопливо начал женский голос. — О бурга зала хори острова…

Вероника сидела, опустив голову. Проверяющий шёл по салону, выслушивая пассажиров, иногда вежливо прерывая — «Достаточно». Полицейские остались у двери. Они скучали.

Попутчик Вероники отбарабанил текст без запинки — видно, по роду занятий ему часто приходилось сдавать такие экзамены. Чужак кивнул и обернулся к Веронике.

Она молчала, зажав в кулаке фальшивую справку.

— Прочитайте вслух Текст-Модель, пожалуйста.

Она молчала.

— Будьте добры, выйдите из автобуса.

Под любопытствующими, испуганными, самую малость сочувствующими взглядами Вероника, спотыкаясь, потащила свою сумку к выходу. Двери закрылись, автобус укатил.

— Не бойтесь, мы вас посадим на следующий, — сказал Чужак.

Вероника молчала. Она никогда ещё не попадалась проверке — вот так, тупо, среди бела дня.

— Дислексия? — негромко спросил Чужак.

Она понимала, что её молчание становится вызывающим, но не могла выдавить ни слова.

— Упрямство, — Чужак кивнул. — Почему вы не хотите учить?

Вероника пожала плечами. Чужак чуть сдвинул чешуйчатые брови:

— Вы знаете, зачем нужен Текст-Модель? Вы знаете, что с того момента, как он стал известен людям Земли, миром правят мудрые сбалансированные законы?

— Это принуждение, — наконец заговорила Вероника.

— А вы хотите убивать, красть, переходить улицу на красный свет?

— Я хочу сама выбирать…

— Заблуждение, — Чужак надел тёмные очки стал почти похож на человека. — Законы должны соблюдаться во имя процветания и безопасности Земли. Текст-Модель обеспечивает их соблюдение всеми людьми, добрыми, злыми, воспитанными или развращёнными. Поэтому все без исключения люди должны знать наизусть Текст, который должным образом моделирует поведение. Текст-Модель адаптируется в соответствии с родным языком землянина… Я удивляюсь, как вам удалось до сих пор его не запомнить!

Он снял с пояса устройство, похожее на фотоаппарат с большим экраном.

— Вы будете обучены Обязательному Тексту с применением гипнометодики. Вы можете получить справку в любом методическом центре — достаточно просто прочитать текст на память… Будьте добры, смотрите на жёлтую точку.