Джанет Эдвардс - Кровь мусорщиков

Раэни вновь посмотрела вперед.

— Остров Квинс и Манхэттен заключили мир, и я не стану слушать твою ложь, Майор.

— Я знаю о смерти кое-кого из дорогих вам людей, — ответил Майор, — но речь не о Бродяге или старом убийстве в Святилище. Грустно, что я не могу говорить точнее, чтобы не начать между вами войну.

Доннел вздохнул.

— Я не верю ни слову, но Мачико останется здесь за главного, пока я проведу отдельное совещание с главами подразделений.

— В этом нет необходимости, — вступил Лед. — Один раз я уступил шантажу Изверга, не стал навлекать на него общее правосудие и потом глубоко сожалел об этом. Больше я не стану поддаваться. Позвольте мне публично выслушать обвинение и встретить приговор.

Я помнила, как однажды Доннел сравнил Льда с гранитом, и сейчас видела в нем эту подспудную твердость. Временами Лед проявлял сочувствие к слабостям других. Сейчас, судя себя, он был совершенно безжалостен.

Лед повернулся к лондонскому подразделению.

— Вы уже знали, что я выбрал своим наследником Рейнарда, и однажды он станет главой подразделения. Этот день наступил раньше, чем кто-то из нас ожидал, потому что я передаю ему свой пост сейчас. Все знают, что Рейнард больше десяти лет проявлял себя достойным человеком и хорошо позаботится о вас.

Лед помедлил.

— Мой последний приказ Рейнарду — не защищать меня. Мой последний приказ лондонскому подразделению — никому из вас не защищать меня.

Весь альянс в потрясенном неверии наблюдал, как Лед вновь повернулся к Майору:

— Теперь обвиняй меня.

— Это совсем необязательно, — поспешно отозвался тот. — Все члены Бронкса хотят, чтобы нас подняли вверх по реке на «Духе Нью-Йорка» и оставили с небольшими основными припасами, которых не жалко альянсу.

— Я больше не поддамся шантажу, — повторил Лед. — Ты ничего не добьешься, угрожая мне, Майор. Ни миски еды. Ни удочки. Ни сломанного ножа. Рассказанные всем секреты не имеют власти, и я освобожусь от своей тайны сейчас. Если ты не обвинишь меня открыто, я сделаю это сам.

— Никто никого не обвиняет, — вмешался Доннел. — Подразделение Бронкс отведут обратно в камеры в Святилище, а мы немедленно проведем совещание лидеров. Лед объяснит, в чем дело, и мы примем общее решение, как с этим разобраться.

— Объяснение на совещании не спасет ситуацию, Доннел. Ты будешь там, Блейз будет там, и неважно, кто еще это услышит. — Лед помедлил секунду. — Я убил Кейру.

Я уставилась на него, пытаясь преобразовать сказанные им слова во что-то осмысленное. Он не мог убить маму. Это было совершенно невозможно.

— Я приму, если ты поднимешь правую руку и застрелишь меня за убийство твоей жены, — продолжал Лед. — Но ты не должен винить в моих действиях лондонское подразделение, а они не должны винить тебя. Альянсу необходимо сохранить единство, чтобы избежать приближающегося огненного шторма и найти новый дом.

На лице Доннела появилось странное растерянное выражение. Он поднял правую руку и посмотрел на нее так, словно никогда прежде не видел мерцающие усики своего оружия. Я не стала ждать каких-то слов или действий Доннела, просто подошла и встала между ним и Льдом.

— Теперь расскажи нам все остальное, Лед, — попросила я.

Он пожал плечами.

— Больше рассказывать нечего.

Я покачала головой.

— Есть что. Моя мама умерла в лондонском пожаре. Мои воспоминания о произошедшем тогда — это масса перепутанных фрагментов. Но в одном я совершенно уверена, Лед. Маму убил огонь, а не ты.

Он отрешенно взмахнул руками.

— Твою мать убил пожар, Блейз, но ее смерть — все равно моя вина. Я мог спасти Кейру, но оставил ее умирать.

— Брейден — убежденный пацифист, — сказала я. — И в первую очередь верит, что всякая человеческая жизнь священна. Вчера он ударил Акулу по голове бейсбольной битой и убил его. С того момента Брейден винит себя в том, что совершил нечто, по его мнению, в корне неправильное. Он мучается и все время твердит об убийстве Акулы, не упоминая того важнейшего факта, что сделал это ради спасения жизни Феникс.

Я вздохнула.

— Ты больше всего веришь во взаимную преданность, Лед. Именно поэтому члены лондонского подразделения тридцать лет доверяли тебе руководство. Они знают, что если будут верны тебе, то и ты ответишь им тем же. Моя мама была твоей кузиной, так что в ее случае связь была вдвое сильнее. Так расскажи нам все остальное, Лед. Расскажи, почему отказался от веры во взаимную преданность и оставил маму умирать в лондонском пожаре.