Джанет Эдвардс: Ураган

«Телепаты никогда не должны встречаться. Телепаты никогда не должны встречаться. Телепаты никогда не должны встречаться» .

Я ехала на экспресс-ленте шестьдесят седьмого уровня улья в окружении мускулистых мужчин из своей ударной группы и видела, как в их разумах повторяются те же пять слов.

Другой телепатический отряд попросил нас взять на себя преследование их цели. В ответ мы вышли в рейд, и в ходе передачи дела лидер моей ударной группы, два его заместителя и восемнадцать человек из альфа-группы целиком сконцентрировались на необходимости поддерживать минимальное утвержденное безопасное расстояние в ползоны между мной и другим телепатом.

Прошло восемь месяцев с тех пор, как я незначительной восемнадцатилеткой приступила к оценочным тестам 2532 лотереи и вышла из нее чрезвычайно ценным истинным телепатом. Все эти месяцы меня огорчало, что в нашем улье есть еще лишь четыре истинных телепата, лишь четыре человека из ста миллионов граждан, действительно способных понять напряжение моей жизни, и с ними нельзя ни встретиться, ни созвониться.

И больше всего сводило с ума то, что я не понимала причин, стоящих за этим запретом. Их не знал и никто другой в отряде. Лотерея присвоила им профессии и вложила в их умы массу знаний, способных помочь в выполнении работы. Эта информация включала множество других правил, которым требовалось следовать, но все с объяснением причин. Существовал лишь один жесткий приказ.

Лукас, мой партнер и командир-тактик, говорит, что я должна забыть о тайне. Он считает, что причины этого правила держатся в секрете от членов моего отряда, потому что их знание может помешать мне или даже подвергнуть опасности.

Этого хватило, чтобы удержать Лукаса от поисков ответа. Я слишком ценна и незаменима для него и лично, и профессионально, поэтому он никогда не рискнет мне навредить. Но меня эта теория не слишком убедила. Мне известно, что улей ведет политику тщательного контроля информации. Телепаты не получают импринтинга из опасения повредить наши способности, но мы очевидно набираемся случайных знаний при чтении умов, и я подозреваю, что это правило должно удержать нас от обмена узнанным.

Я не могла забыть об этой проблеме, но пыталась не думать о ней слишком много. Сейчас это не получалось. Мысли ударной группы влияли на меня тем сильнее, чем меньше других пассажиров было сейчас на ленте. Обычно я закрывала телепатические способности и отстранялась от окружающих, но сейчас двадцать один человек будто кричали одно и то же во весь голос. Просить их не думать об этом бессмысленно. Когда человек пытается избежать каких-то мыслей, он лишь сильнее концентрируется на запретной теме.

Я с облегчением услышала голос Лукаса в передатчике, и разумы вокруг сосредоточились на инструктаже.

— Мы только что получили детальный отчет от отряда Мортона. Их цель идентифицирована как технический рабочий по имени Ирвин. Этот человек женился в 2520 году, а в 2522 родилась дочь. Но в 2530 брак распался, возможно, из-за долговременных поведенческих проблем цели.

— Если у Ирвина были долговременные проблемы, почему он не получил лечения? — спросила я.

— Эмбер, Ирвину несколько раз предлагали добровольно лечиться, но он отказался, — ответил Лукас.

Рядом со мной стояла внушительная фигура лидера ударников Адики, и я услышала, как он неодобрительно фыркнул.

— После распада брака два года назад проблемы Ирвина усилились, и ему предписали обязательную терапию, — продолжал Лукас. — Однако записи показывают, что его враждебное отношение затрудняло лечение.

Лукас помолчал.

— Два дня назад бывшая жена Ирвина вновь вышла замуж. Похоже, он узнал об этом только сегодня утром. Пришел в дом бывшей жены. Дверь открыл ее новый муж, и Ирвин бросился на него с ножом. По счастливой случайности, в этот момент в жилой коридор свернул патруль носача, так что Ирвин прервал нападение и сбежал.

Я могла понять Ирвина, испытавшего страх при виде приближающегося отряда носача. Они во множестве патрулировали улей, и каждый такой взвод состоял из четырех охранников в стандартной синей форме сил Здоровья и Безопасности и одного носача в сером, притворявшегося телепатом. Их задачей было поддерживать миф, что улей — совершенно безопасное место, за которым присматривают множество телепатов, а не пять, чтобы отвратить людей от самих мыслей о преступлениях.