Джанет Эдвардс - Рубеж

Наш улей занимался новогодними приготовлениями, когда начались проблемы с верхними уровнями Синей зоны. Я сидела в парке своего отдела, на скамейке под кленом, и сверху прозвучала тревожная трель.

— Срочный вызов, — произнес спокойный компьютерный голос. — Срочный вызов на происшествие. Команды по местам, ударная группа — во второй лифт.

Чтобы не бежать по извилистой дорожке к ближайшему выходу из парка, я воспользовалась коротким путем: промчалась по траве, перепрыгнула через ручей и зигзагами миновала россыпь карликовых дубов и колонны, поддерживающие парковый потолок.

Вслед за стандартным компьютерным объявлением прозвучал голос Адики:

— Альфа-группа, рейд ваш.

Вновь зазвенел сигнал тревоги; настойчивый звук заставил меня осознать, что я устала и бегу медленнее обычного. Должно быть, все остальные в моем отряде тоже измучены. Мы только что провели крайне выматывающую неделю, занимаясь расследованием на морской ферме улья, и дошли до предела. И отчаянно нуждались в нескольких днях отдыха, прежде чем выходить в новый чрезвычайный рейд.

Но мы не могли баловать себя долгими перерывами между делами. Ведь в идеале защищать сто миллионов людей, живущих в нашем многоуровневом городе-улье должны, по крайней мере, восемь отрядов телепатов, а сейчас их лишь пять. А скоро ситуация станет еще хуже.

Осталось лишь семь недель до закрытия отряда Мортона и операции, необходимой ему для спасения жизни. После этого, в течение месяцев, пока старый телепат полностью не восстановится, поддерживать порядок будут четыре действующих подразделения.

Добежав до выхода из парка, я выбросила из головы неумолчное беспокойство и сосредоточилась на быстрой, насколько возможно, пробежке по коридорам до своих апартаментов. Другие люди тоже спешили, но при виде меня отскакивали в сторону и прижимались к стенам, чтобы без задержки пропустить драгоценного телепата.

У дверей апартаментов я увидела живописную фигуру своего консультанта, Базз. Ее лицо было почти таким же темным, как буйные кудряшки, а помада подходила к платью любимого ей красного цвета. Базз одарила меня обычной широкой улыбкой и дико замахала руками.

— Иди спасай улей, Эмбер!

Я махнула в ответ, влетела в апартаменты и огляделась, надеясь найти Лукаса. Это мой командир-тактик и партнер. Мы всегда старались быстро обняться и обменяться поцелуями до того, как я выйду в чрезвычайный рейд, но на этот раз его не было и следа.

Я отбросила разочарование, ринулась в спальню, стянула одежду и повернулась за нательной броней, висевшей рядом со спальным полем. Надев легкую сетку, я натянула сверху свои вещи и достала с полки для оборудования передатчик.

Вставив его в ухо и включив, я услышала, что Лукас говорит фирменным намеренно успокаивающим и расслабленным тоном командира-тактика.

— В данный момент я отвечаю за чрезвычайный рейд и заканчиваю крайне важную конференцию тактических групп. Приношу извинения, если в какой-то момент заговорю не по тому передатчику.

Это объясняло, почему Лукаса не было дома. Когда поступил срочный вызов, он уже находился в комнате своей группы и принимал участие в звонке-конференции с командирами-тактиками других телепатических отрядов. И не мог уйти оттуда, чтобы поцеловать меня на прощание.

Я вздохнула, взяла с полки оружие и наручный фонарь, проверила, что инфовизор лежит в кармане, и выбежала из апартаментов.

Когда я, задыхаясь, добралась до экспресс-лифтов, Адика и толпа мужчин, стоявших во второй кабинке, отступили на шаг, освобождая для меня место. Адика мгновенно закрыл двери за моей спиной и направил лифт вниз.

Мой телепатический отряд находился на самом верху улья, на первом промышленном уровне. Увеличившаяся скорость лифта подсказала мне, что место нашего назначения не принадлежит ни к одному из пятидесяти промышленных уровней. Мы спускались на один из ста жилых уровней улья.

Я уловила в лифте странную атмосферу. При выходе в срочный рейд ударная группа всегда напряжена и готовится к встрече с неизвестной ситуацией, где на кону могут стоять жизни. Но на сей раз в состоянии ударников чувствовалось что-то необычное, и я заметила, что темное лицо Адики выражает явное неодобрение.

Я уже собиралась прочитать его разум и выяснить, что же происходит, когда он заговорил таким едким тоном, что мог бы выжечь слова на поддерживающей колонне: