Джанет Эдвардс - Кровь мусорщиков

— Вы не заслуживаете суда, — ответил Доннел. — Вы объявили, что покидаете свои подразделения, и это сделало вас отступниками. Вы создали новое подразделение, не состоящее в альянсе, превратив себя в чужаков, лишенных прав, записанных в нашем своде. Вы подняли на нас оружие и стали нашими врагами.

— Это решение принимаешь ты один, Доннел? — насмешливо спросил Майор. — Лидеры других подразделений лишились власти или только голоса?

Блок, Призрак, Раэни и Лед вышли из своих углов зала и встали рядом с Доннелом.

— По этому вопросу мы приняли общее решение, — пояснил Призрак. — Если тебе, Майор, не нравится идея заключения в Цитадели, мы всегда можем казнить тебя за попытку убийства в Святилище.

Раэни с явным отвращением взглянула на Майора.

— Это сильный аргумент в пользу казни лидера Бронкса.

— Подразделение Бронкс будет заключено в Цитадель вместе с Извергом, — повторил Доннел. — Все вы его ярые почитатели, и вас порадует возможность к нему присоединиться.

На лице Майора появилось странное расчетливое выражение.

— Сейчас мы отдельное подразделение, а не сторонники Изверга. Мы не желаем идти в Цитадель. Мы бы предпочли возможность подняться по реке на «Духе Нью-Йорка» и создать новый дом в Бронксе.

— Майор имеет в виду, что он бы предпочел отправиться в Бронкс, — сказала Раэни. — Он получил свое прозвище, потому что любит отдавать приказы и, естественно, хочет сам остаться лидером, а не идти в услужение к Извергу. Но у меня впечатление, что остальные члены Бронкса думают совершенно иначе. Их преданность всегда принадлежала не Майору, а самому Извергу, поэтому они хотят уйти в Цитадель, а не следовать за человеком, который уже привел двоих из них к смерти.

Глядя на выражение лиц пленных, я подумала, что Раэни права, но Майор проигнорировал ее слова и продолжил говорить с Доннелом:

— Нам нужно взять с собой в Бронкс немного основных припасов, и мы больше никогда вас не побеспокоим.

— Решение о наказании принимать не вам, — возразил Доннел. — Я считаю, что мы проявили достаточно великодушия, излечив раны предателей и накормив их завтраком. Поскольку сейчас зима, я дам вам несколько старых курток и шапок на дорогу до Цитадели, но на этом наше великодушие заканчивается.

— Ты сможешь сделать для нас гораздо больше, — заявил Майор. — И сделаешь. Ты разыгрываешь тут сцену героического единства, но Изверг рассказал мне все о своих планах, включая тот факт, что он обладает секретом об одном из глав подразделений.

Майор сделал паузу, чтобы дать всем время проникнуться информацией.

— Изверг знал об этом лидере кое-что, способное вызвать открытую войну в альянсе. В прошлом Изверг воспользовался этим знанием, чтобы не дать лидеру бросить ему вызов. Возможно, Изверг собирался вновь использовать эту информацию на суде, но в итоге сбежал.

Майор оглядел по очереди глав подразделений.

— Сейчас я единственный знаю секрет. И буду рад промолчать о нем и оставить ваш альянс в счастливом неведении, но цена моего молчания — высадка моих людей на берегу Бронкса с достаточным запасом еды, одежды и оружия.

Майор очень старался не дать никаких зацепок, кого из лидеров отрядов имеет в виду, но я-то знала. Когда Изверг предъявил претензию на власть, Майор еще командовал Островом Квинс. Доннел, Мачико и я поняли, что Изверг шантажировал Майора и еще одного главу подразделения, чтобы получить их поддержку.

Я не знала, кого именно, пока не залезла на стол в зале и не обратилась к общему правосудию против Изверга. До тех пор я ни разу не видела эмоций на лице Льда, но его гнев и стыд в тот момент убедили меня, что жертвой шантажа стал именно он.

Правда, я все еще понятия не имела, что есть у Изверга на Льда. Я могла представить, что Лед делает многое, вплоть до убийств, если считает это необходимым для защиты членов лондонского подразделения. Но он всегда действовал открыто, публично объяснял свои мотивы и не уклонялся от наказаний.

Сейчас Раэни выступила вперед и глянула на Майора.

— Если ты планируешь высказать обвинения против Манхэттена и начать бой между ним и Островом Квинс, то зря теряешь время.

Она повернулась к Блоку и коснулась его забинтованного левого плеча правой рукой.

— Манхэттен был должен Квинсу, но Блок рискнул жизнью, чтобы спасти мою, оплатив долг своей кровью.

Она высоко подняла правую руку и повернулась к углу комнаты, принадлежащему Острову Квинс. Я видела, что члены подразделения также последовали ее примеру. Этот жест повторили Блок и члены Махэттена.