Павел Когоут - Палачка

На Страстной четверг выяснилось, что вступительный экзамен в театральное училище Лизинка Тахеци провалила.

Председатель комиссии, знаменитый артист, с непритворным сожалением сообщил ее матери Люции, что жюри пришло к такому выводу после бурной дискуссии, лишь после того, как и повторные пробы показали: замкнутый характер ее дочери гораздо более подходит для профессии врача, ученого или писателя.

В Страстную пятницу стало ясно, что Лизинка провалилась и на экзамене в классическую гимназию — заведение, указанное в ее заявлении вторым номером.

Директор школы, известный педагог, с неподдельной грустью объявил матери, что комиссия пришла к такому выводу после горячих споров, лишь после того, как и дополнительные тесты подтвердили: внешность ее дочери, несомненно, позволит ей добиться гораздо больших успехов в качестве фотомодели, манекенщицы или актрисы.

Придя с работы домой, доктор филологии Тахеци застал там лишь дочь. Она сидела в гостиной перед телевизором и нажимала на кнопки дистанционного управления. Как только она нажимала кнопку, два человека начинали яростно бить друг друга кулаками. Нажимала другую, и начинал петь детский ансамбль народной песни. Когда нажимала обе одновременно, на экране появлялась белая шумящая полоса.

— Ну, как дела? — спросил доктор Тахеци.

Лизинка, увлеченная своим занятием, пожала плечиками.

— Где мама? — спросил доктор Тахеци.

Лизинка кивнула в сторону спальни.

Доктор Тахеци вышел в прихожую и осторожно взялся за ручку двери. Подождав немного, тихо постучал. Никто не отозвался. Поколебавшись еще некоторое время, он через дверь несмело спросил у своей супруги, не хочет ли она чаю или еще чего-нибудь.

В ответ на это пани Люция выбежала в прихожую и закричала, что прежде всего не хочет жить с человеком, который не способен устроить в училище свою единственную дочь. И с плачем заперлась в ванной.

Доктор Тахеци поджарил своей единственной дочери единственное яичко — остальные были уже окрашены — и отправил ее, слишком нежную и чувствительную, чтобы быть свидетельницей дальнейших событий, спать. Потом принялся стучать в дверь ванной и произносить успокаивающие слова. Тишина пугала его все больше и больше. Как включается газ, он не знал, но ему было известно, что в ванной есть лезвия и всякие порошки. Подойдя к телефону, он стал с мученическим видом листать справочник. С родственниками он не встречался, друзей не имел, полиции боялся — и в столь критической ситуации решился позвонить по телефону доверия.

Дежурный психиатр выслушал его сбивчивый рассказ и спросил:

— Давно она там?

— Часа два, — сказал доктор Тахеци.

— И часто это с ней бывает? — спросил психиатр.

— Нет, — сказал доктор Тахеци, — чаще всего она запирается в спальне.

— А где же тогда спите вы? — спросил психиатр.

— Как правило, в ванной, — сказал доктор Тахеци.

— Ну так ложитесь сегодня в спальне, — сказал психиатр. — По крайней мере, попользуетесь ею хоть немного.

— Простите, — сказал доктор Тахеци, — но у меня есть серьезные опасения….

— Простите, — сказал психиатр, — но у меня это третья подряд ночная смена, я сейчас и от ванной не стал бы отказываться. Как вы полагаете, подойдет она к телефону?

— Вряд ли, — сказал доктор Тахеци. — Я подумал, не могли бы вы сами сюда…

— Не получится, — сказал психиатр. — Я должен сидеть у телефона, в эти дни у нас тут сотни родителей на стенку лезут. У вас есть долото?

— Что это такое? — спросил доктор Тахеци.

— Вы философ? — спросил психиатр.

— Филолог, — сказал доктор Тахеци.

— Ага, — сказал психиатр, — знаете что? Может, вы ей скажете, что с ней хочет поговорить директор школы?

— Простите, — сказал доктор Тахеци, — я принципиально не лгу…

— Пан доктор, — сказал психиатр, — возможно, в эту минуту мне звонит кто-то, кому я действительно могу помочь. Пока вы позволяете себе принципиальничать, ваши дела совсем не так плохи.

Доктор Тахеци медленно положил трубку. В эту минуту его жена вышла из ванной. Она была празднично причесана и ярко накрашена, словно собралась на бал. Не глядя на мужа, она вынула из сумочки золотую записную книжку, подошла к телефону, набрала номер и стала ждать, постукивая каблучком. Потом звонким голосом спросила:

— Оскар?

— Да, — сказал Оскар. — Кто это?

— Люси, — сказала пани Люция.

— Какая Люси? — спросил Оскар.