Александр Житинский: Рекомендация

Однако, жизнь так стремительна, что «долгая» проза воображения описывает вчерашний день. Я не имею в виду научную фантастику, которая, как правило, не описывает ни вчерашний, ни завтрашний день. Речь идет о «нормальной» реалистической прозе воображения, когда автор выдумывает героев и ситуации, опираясь на жизненные факты.

Как это ни странно, проза воображения отстает от жизни, а проза памяти – идет вровень.

Вот пример. Настоящие повести и романы о войне (проза воображения) появились совсем недавно. Настоящие очерки (проза памяти) появлялись в войну, вслед за событиями.

Поэтому, если мы хотим сказать о сегодняшнем дне – именно о сегодняшнем, не о вчерашнем! – приходится пользоваться в числе других и тем жанром, который я назвал «литературным репортажем».

Добиться правдивости в нем ничуть не легче, чем в прозе воображения, а может быть, и труднее. Искренности, пожалуй, добиться легче.

И все же одно правило, отличное от правил В. В., я оставил для своих репортаже: их герои носят вымышленные имена и фамилии – все, кроме меня.

Потому я и зашифровал В. В. двумя буквами.

Как бы я ни старался писать правду, В. В. и все другие герои останутся лишь литературными персонажами, имеющими весьма отдаленное сходство с реальными людьми. Такими их запечатлела память, но даже в ней они сложнее и богаче. На бумаге остается бледная проекция живого человека – так какое право я имею давать ей подлинные имя и фамилию?

…Рекомендация В. В. возымела свое действие. Двери распахнулись, и я вошел в просторную залу, где танцев, однако, не было, и оркестр не играл, так что некому было взглянуть на меня с интересом, разве что какой-то старичок подозрительно оглядел меня и спросил ехидным литературоведческим голосом:

– Что же вы, батенька, лезете не в свою епархию?

Видимо, он имел в виду этот репортаж.

P. S. Написав этот текст, я сделал лишь половину дела.

Вторая половина состояла в том, чтобы показать его В. В.

Случилось так, что через некоторое время мы оказались вместе в Доме творчества писателей в Комарове. И там, выбрав момент, я попросил В. В. прочитать мой новый рассказ.

– Там немного о вас… – сказал я.

В. В. взял пачку листков и удалился к себе.

Я волновался весь вечер.

Наутро в мою дверь постучали. Я открыл.

На пороге стоял В. В. в майке и брюках. В правой руке у него была стопка моих листков, причем держал он ее так, будто собирался бить ею мух.

Мне представилось, что он сейчас хлопнет меня по лбу этой стопкой.

– Хороший рассказ, – сказал он. – Печатайте!

Что я и делаю.