Эрик Рассел - Дышите… Не дышите

Когда Тейлора вводили в комнату, кандалы на ногах лязгали, а на руках позвякивала цепь. Из-за оков он шел неуклюже, шаркая ногами. И охранники забавлялись тем, что заставляли его идти быстрее, чем он Мог. Ему указали на кресло, стоявшее перед длинным столом. Кто-то толкнул пленника с такой силой, что он потерял равновесие и шлепнулся на жесткое сиденье.

Черные волосы землянина колыхнулись – единственная видимая реакция. Он огляделся. Его глаза были светло-серыми, такими светлыми, что казались ледяными. Взгляд ни дружелюбный, ни враждебный, в нем не читалось ни покорности, ни гнева.

Просто бесстрастный и безразлично холодный взгляд.

Семеро гомбариан, сидевшие с другой стороны стола, рассматривали пленника. Кто с любопытством, кто со скукой, а некоторые с триумфом и высокомерием. Гомбариане принадлежали к гуманоидам, но ведь и гориллы – гуманоиды. На этом сходство кончалось.

– Итак, – начал гомбарианин, сидевший в центре. Он завершал каждое третье слово урчанием, – твое имя Уэйн Тейлор?

Пленник молчал.

– Ты прибыл с планеты, которая называется Земля?

Пленник по-прежнему молчал.

– Давай не будем тратить время, Паламин, – предложил сидевший слева. – Если он не хочет говорить добровольно, будет говорить по принуждению.

– Ты прав, Экстер. – Паламин сунул руку под стол и вытащил молоток с грушевидной головкой. – Как тебе понравится, если все кости на твоей руке, палец за пальцем, сустав за суставом, будут раздроблены?

– Вовсе не понравится, – сознался Уэйн Тейлор.

– Очень разумный ответ, – одобрил Паламин и многозначительно положил молоток на середину стола. – Уже потрачено много дней на то, чтобы обучить тебя нашему языку. За это время даже ребенок научился бы понимать вопросы и отвечать на них. – Он удостоил заключенного тяжелым взглядом. – Ты старался быть чересчур тупым учеником. Но больше тебе не удастся вводить нас в заблуждение. Сейчас ты все расскажешь.

– Хочешь ты этого или нет, – вставил Экстер, облизав тонкие губы, – но ты нам все расскажешь.

– Верно, – согласился Паламин. – Давай начнем все сначала и посмотрим, удастся ли нам избежать пыток. Твое имя Уэйн Тейлор и ты прибыл с планеты, которая называется Земля?

– Я сознался в этом сразу же, как только меня взяли в плен.

– Знаю. Но тогда ты еще плохо говорил на нашем языке, а мы стремимся избежать всяких неточностей. Зачем ты прибыл на Гомбар?

– Я говорил своему учителю об этом по меньше мере двадцать раз. Мой корабль был поврежден, и я случайно…

– Тогда зачем ты его взорвал? Почему ты не вошел с нами в открытый контакт? Почему не попросил нас отремонтировать твой корабль?

– Ни один земной корабль не должен попасть в руки врагов, – решительно сказал Тейлор.

– Врагов? – Паламин попытался принять вид оскорбленной добродетели, но его лицо не было к этому приспособлено. – Раз вы, земляне, совсем ничего не знаете о нас, какое вы имеете право считать нас врагами?

– По прибытии меня не расцеловали, – резко ответил Тейлор. – Когда я садился, в меня стреляли. В меня стреляли, и когда я убегал. За мной охотились, а когда поймали – избили.

– Наши солдаты выполняли свои обязанности, – с благородным негодованием заметил Паламин.

– Сейчас я был бы уже мертв, если бы они не оказались самыми отвратительными стрелками в районе Лебедя.

– А что такое Лебедь?

– Звезда.

– Кто ты такой, чтобы критиковать наших солдат? – вмешался Экстер, бросив на него сердитый взгляд.

– Землянин, – проинформировал его Тейлор, будто этого более чем достаточно.

– Это для меня ничего не значит, – откликнулся Экстер с нескрываемым презрением.

– Не значит, так будет.

– Если бы вам был желателен дружественный контакт, земные власти послали бы большой корабль с официальной делегацией на борту, разве не так? – вновь заговорил Паламин.

– Не думаю.

– Почему?

– Мы не рискуем большими кораблями и значительными людьми, если неизвестно, какой их ожидает прием.

– А кто добывает эту информацию?

– Космические разведчики.

– Ага! – Паламин огляделся с гордостью пигмея, который поймал слона. – Так что, в конце концов ты признаешь, что ты – шпион?

– Я – шпион только в глазах неприятеля.

– Наоборот, – вмешался субъект с тяжелой челюстью, сидевший справа. – Раз мы говорим, что ты шпион, то ты шпион и есть.

– Хорошо, будь по-твоему, – уступил Тейлор.