Клэр Норт - Совершенство

Поворачивается, поворачивается, он все время поворачивался, и вот он остановился, посмотрел прямо на меня, а потом на телефон, и снова взглянул в сторону воды, маленькая фигура без бинокля, он никак не мог ясно меня разглядеть, но тут вдруг:

– Вы на воде?

– Да.

– По-моему, я вас вижу.

– Да. Похоже, так.

Лука, проследив за взглядом Гогена, тоже засек меня. Он достает из кармана небольшой прицел, телескопический с десятикратным увеличением, не больше среднего пальца в длину, и какое-то мгновение смотрит на меня, а я на него, наши лица скрыты оптикой.

– Байрон говорила вам, почему она все это делает? – пробормотал Гоген, не отрывая от меня взгляда.

– Да. Она заявила, что «Совершенство» – это позор и гадость.

– Вы с этим согласны?

– Полностью. «Совершенство» выводится из общественного консенсуса. Совершенный – в совершенстве совпадающий с матрицей. К чертям все это. Мой кодекс, моя честь, моя… праведность. Я помогу вам разделаться с Байрон и найду решение своих проблем. Возможно, «Совершенство» – это позор и гадость, конец света, а возможно, что и нет, но я решу по-своему, исходя из своих причин.

– Не уверен, что это убеждения героя или социопата.

– Судите меня по делам моим, – ответила я, пожав плечами, – если это все, что для вас значимо.

– Гостиница «Маделлена»… – начал он с осторожными нотками в голосе.

– Отмените все.

– Возможно, я этого не смогу.

– Тогда явится Байрон. Она там все уничтожит.

– Наверное, мне хочется, чтобы она попыталась. Может, Клуб двухсот шести послужит своего рода приманкой?

– Она умнее и изворотливее вас, не пытайтесь превратить все это в кровавую ловушку. Господи, какая тупость. Отмените мероприятие. Прекратите процедуры. Сейчас я вам помогаю, но мне в этом нет никакой нужды.

– Вы мне угрожаете?

– Мой кодекс, моя честь, мои действия и поступки, – резко бросила я. – Филипа сказала, что «Совершенство» – это конец света, и оказалась права. Мне все равно, социопат я или героиня.

Я сбросила вызов и зашвырнула телефон в лагуну, прежде чем он смог мне перезвонить.

Я передала Гогену все, что обещала. Мередит Ирвуд, Агустина Карраццу, Беркли, гидропонную клинику, фотографии паспортов Байрон, сделанные в гостиничном номере в Корее, копию ее дневника, написанного в Сан-Франциско. Он ответил по файлообменной сети, вежливо поблагодарив меня за информацию. Он даже активировал свой старый аккаунт mugurski71, а я ответила как _why. Все вернулось к тому, откуда началось, к Дубаю, к Рейне, к летнему солнцу и горстке украденных бриллиантов. Теперь казалось, что все это было очень давно.

Иногда Гоген задавал мне вопросы. Опишите, как теперь выглядит Байрон. Опишите ее кулинарные предпочтения. Занимается ли она спортом? Как у нее с испанским языком? Выражала ли она мнение о политике и поп-культуре? Признавалась ли в убийстве Матеуса Перейры-Конроя? Говорила ли что-нибудь обо мне?

Она говорила с сожалением , ответила я, но мне кажется, что до раскаяния дело не дошло .

Больше Гоген ничего не спрашивал.

Поговорите с нами , как-то раз написал mugurski71. Придите и поговорите с нами лично. Давайте мы вас запишем. Вы не пострадаете .

Воспоминания о Токио, Луке Эварде, вы не пострадаете.

Настоящее время, воспоминание, что как настоящее время, он раньше сказал, вы не пострадаете, и теперь он снова это говорит, а Гоген – это mugurski71, а я – это _why, время ничего не изменило, сожаление ничего не меняет, надежда ничего не меняет, есть лишь сегодня, теперь, сейчас, это мгновение, это решение, когда я отвечаю

нет .

Пробежки по Венеции мимо гостиницы «Маделлена». Каждый день я покупаю преданность экономки по имени Янна, суя ей сто евро в ответ на вопрос: собирается ли сюда Клуб двухсот шести?

– О, да, – отвечает она, – вокруг этого такой ажиотаж стоит.

Гламурные журналы в напряженном ожидании, знаменитость такая-то, сенсационный такой-то, а она беременна, он крутит романы, Клуб двухсот шести собирается предстать в своей идеальной, ослепительной красе, как это прекрасно, когда-нибудь мы все сможем стать такими…

Почему все это по-прежнему продолжается? – спрашиваю я.

Нет никаких доказательств, что Byron там будет, отвечает Гоген.

Дать бы тебе хорошенько в нос по электронке, идиот!

За пять дней до мероприятия прибыл Рэйф Перейра-Конрой под ручку с такой красивой женщиной, какой я прежде никогда не видела – длинные ноги, идеальная прическа, зубы и платье. Его сестра шла сзади.