Клэр Норт: Совершенство

– Моя первая процедура была просто потрясающей! После нее за мной заехал водитель, и я впервые увидел его . Не просто его, но его .

Я двинулась дальше. Описывая круги и считая.

Украсть драгоценности у человека для меня гораздо легче, чем выкрасть их из хранилища. Меня зафиксируют и запомнят камеры видеонаблюдения, для вскрытия хранилища понадобятся специалисты, для обмана датчиков движения потребуются дополнительные инструменты. Я не могу ввязываться в долгосрочную аферу, а должна дождаться возможности нанести удар одна, без помощи кого-либо, идя на риск, на который никогда не решатся те, кто боится, что их лица опознают.

Я кружу, кружу, кружу по залу.

Считаю охрану в «дежурных» черных костюмах – одиннадцать человек – плюс более светски одетые агенты, смешавшиеся с толпой гостей: я подмечаю четверых.

Считаю иорданских шейхов в белых одеяниях, саудовских принцев в дорогих шелковых костюмах, американских дипломатов из посольства с расплывающимися под мышками пятнами пота, китайских инвесторов, делающих селфи на фоне искусственного водопада в бальном зале и улыбающихся в объективы на конце специального селфи-штатива.

Считаю женщин, которые предпочли бы не присутствовать здесь, с улыбающимися губами и серьезными взглядами. Считаю наручные часы, которые стоят больше годовой зарплаты официантов, завидующих их владельцам, и сколько раз я слышу произнесенное вслух слово «справедливость». (Тридцать девять.)

Считаю камеры видеонаблюдения.

Считаю шаги, отделяющие меня от принцессы Шаммы и драгоценностей в два миллиона двести тысяч долларов у нее на шее. Мой интерес к Лине иссяк, поскольку она уже провела меня на прием да к тому же успела хорошенько набраться. А вот ее тетя – нет.

Ты готова?

Я считаю секунды, выдвигаюсь на оптимальную позицию для броска, чуть расслабляю ноги в нелепых туфлях на высоких каблуках, которые в решающий момент станут лишь помехой.

– Прошу прощения?

Женщина говорит по-английски с чуть заметным американским акцентом, являющимся порождением глобализации. Я удивленно глазею на нее, рассматривая ее платье с высоким воротом в китайском стиле, украшенное серебристыми драконами на черном фоне. Ее черные волосы, небрежно собранные в хвост, что свидетельствует о том, что прическа стоила кучу денег. Ее серебряный браслет и серьги, черную тушь для ресниц, осторожную улыбку. Темные полукружья у глаз делают их глубже, чем они есть на самом деле. Свисающие вниз серьги делают шею длиннее. После обильных вечерних возлияний женщина превратится в бледное крохотное создание, но сейчас, в этом зале, она прямо лунный свет на каблуках.

– Вы одна? – спросила она. – Вы кого-нибудь знаете?

Первая мысль: она из службы безопасности? Зачем еще кому-то достаточно долго наблюдать за мной, чтобы убедиться, что я одна, не забыв при этом о моем существовании? Однако она остается на достаточном расстоянии, чтобы разговаривать и не вторгаться при этом в чужое личное пространство, вежливо улыбается, чуть склонив голову набок.

– Я… нет, – промямлила я. – Я никого не знаю.

– Вы англичанка?

– Да.

– Работаете здесь?

– Да – в Британском Совете.

Ложь, быстрая и непринужденная. Я здесь для продвижения британских ценностей. Распространяю по миру творчество Шекспира, историю крикета, воспоминания о колониализме и вкус рыбы с жареной картошкой. Я воплощенный симптом доброй воли. Я – приложение к национальному высокомерию. Кто знает?

Женщина, продолжая улыбаться, ничего не сказала.

– А вы чем занимаетесь? – выпалила я, чтобы заполнить паузу.

– Я провожу исследования.

– Что значит – исследования?

– Я изучаю человеческий мозг.

– Звучит… впечатляюще.

Впервые уголок ее рта подергивается, что можно принять за улыбку.

– Все мысли представляют собой обратную связь и ассоциации. Сталкиваясь с возрастающими социальными стрессами, тело реагирует так же, как на любую тревогу. Капилляры сужаются, пульс и дыхание учащаются, температура кожи повышается, мышцы напрягаются. С данного момента социального неприятия проводящие цепочки в мозгу усиливаются, дабы укрепить связь между социализацией и беспокойством. Развивается серия посылов, приводящих к восприятию социальных систем как угроз, что вызывает реакцию тревожности. Все мысли представляют собой обратную связь: иногда она становится слишком громкой и явной. А вы из ста шести?

– Я не знаю, что это значит.