Том Годвин: Вирус бессмертия (сборник)

Она была почти так же прекрасна, как и ее голос. Я потерял дар речи и только молча с блаженной улыбкой на лице глазел на экран.

— Что случилось? — спросила она. — Разве вы никогда до этого не видели девушки?

Я должен был сказать, что видел двух или даже трех, но что никогда не видел таких, как она. Было большим облегчением увидеть, что ее реакция на мои слова была благоприятной, так что, похоже, ничто больше не стояло на пути нашего будущего счастья — если бы мы смогли удрать от армии ученых и политиков, которые окружают меня сразу же, как только я приземлюсь. Это последнее обстоятельство делало слабой надежду на возможность уединиться с ней, и я почувствовал искушение нарушить одно из моих самых железных правил. Я готов был даже жениться на Лиале, если бы это был единственный способ все уладить. (Да, эти два месяца в космосе были почти непосильным испытанием для моих нервов…)

Пять тысяч лет истории — десять тысяч, если считать и мою историю, — нелегко сконцентрировать в несколько часов. Но с таким очаровательным преподавателем я быстро усваивал знания, а все, что я пропускал, Макс надежно закреплял в своей электронной памяти.

Аркадия — так называлась их планета — находилась на самой границе межзвездной колонизации; когда прилив империи отступил, она осталась на высоком и сухом месте. В борьбе за то, чтобы выжить, аркадийцы растеряли многие из своих первоначальных научных знаний, включая секрет космических полетов. Они не могли вырваться из пределов своей солнечной системы, но они и не стремились к этому. Аркадия была плодородной планетой и незначительное тяготение — только четверть земного — дало колонистам физическую силу, в которой они нуждались для того, чтобы сделать свою планету заслуживающей своего названия. Даже делая скидку на пристрастность Лиалы, можно было понять, что это действительно прекрасное место.

Уже отчетливо вырисовывался диск маленького желтого солнца Аркадии, когда мне в голову пришла блестящая идея. Этот спешно образованный комитет по приему беспокоил меня, и я неожиданно понял, как можно обойти его. План нуждался в помощи Лиалы, но в ней я уже был уверен. Могу сказать без хвастовства, что я всегда быстро находил общий язык с женщинами, и к тому же это было не первое мое ухаживание при помощи телевидения.

Итак, за два часа до приземления у аркадийцев уже сложилось впечатление, что эти звездные разведчики — ужасно трусливые и подозрительные создания. Ссылаясь на свой прошлый печальный опыт общения с недружественными цивилизациями, я вежливо отказался лететь, как муха, в любезно приготовленную для меня паутину. Поскольку я был один, то я предпочитал встретиться с кем-нибудь одним из них в какой-нибудь изолированной точке их планеты. Если бы эта встреча прошла хорошо, я бы затем прилетел в их столицу; если же нет — я бы смог убраться восвояси. Я выразил надежду, что они не сочтут такой план невежливым, так как надо учесть, что я одинокий путешественник, находящийся далеко от дома, и я уверен, что как разумные люди они поймут меня…

Они поняли. Выбор эмиссара был очевиден, и Лиала сразу же стала героиней Аркадии, смело вызвавшейся встретиться один на один с чудовищем из космоса. Она должна будет радировать, как она сказала, своим беспокоящимся о ней друзьям ровно через час после вступления на борт моего корабля. Я попытался договориться о двухчасовом визите, но она сказала, что не стоит давать повода для разговоров всяким ханжам.

Корабль вошел уже в атмосферу Аркадии, когда я, вспомнив о моих компрометирующих картинках, бросился в каюту и стал быстро сдирать их со стен. (Один в своем роде законченный шедевр завалился за полку с картами и послужил причиной моего замешательства, когда несколько месяцев спустя был найден бригадой обслуживания). Когда я вернулся в рубку, экран показывал пустую открытую равнину, в самом центре которой меня должна ждать Лиала.

Я не стал следить за посадкой, так как вполне мог положиться на Макса — с этой задачей он справлялся безупречно. Вместо этого я бросился вниз к шлюзовой камере и, собрав все свое терпение, стал ждать того момента, когда можно будет открыть люк, отделяющий меня от Лиалы.

Казалось, прошла целая вечность, пока Макс закончил анализ наружной атмосферы и дал сигнал: «Внешний люк открыть». Металлический диск еще продолжал двигаться, когда я уже был снаружи и стоял, наконец, на плодородной почве Аркадии.

Я помнил, что вешу здесь всего только 16 килограммов, поэтому двигался с осторожностью, несмотря на все мое нетерпение. И все же я, живя в моем дурацком раю, забыл, что слабое тяготение может сделать с человеческим телом на протяжении двухсот поколений. На маленькой планете эволюция многое может сделать за пять тысяч лет.