Кэтрин Фишер: Инкарцерон

— Джаред? Это я.

В комнате царил полумрак. Пламя единственной свечи на подоконнике колебалось от сквозняка. Все окна в башне были подъемными, с цельными стеклами — Ральфа хватил бы удар от такого вопиющего нарушения Протокола.

Свод купола над башней поддерживали стальные опоры, такие тонкие, что, казалось, он парил в воздухе. В прорезь купола, выходившую на юг, смотрел огромный телескоп, ощетинившийся визирами и инфракрасными приемниками. В темноте мерцал экранчик монитора.

Клаудия покачала головой.

— Ну и ну! Если шпион королевы заглянет сюда, нас завалят штрафами.

— Вряд ли ему это удастся после того количества сидра, что он залил в себя сегодня.

Она не сразу поняла, откуда доносится голос. Потом рядом с окном шевельнулась тень, и из темноты возник силуэт худощавого мужчины. Оторвавшись от окуляра, он поднялся с места.

— Взгляни сюда, Клаудия.

Она пошла к нему, натыкаясь на сдвинутые в кучу столы, свисавшие с потолка глобусы и астролябии. Из-под ног метнулся, взлетев на подоконник, потревоженный лисенок. Джаред поймал ее руку и подвел девушку к телескопу.

— Туманность f345. Ее еще называют «Розой».

Название было вполне оправданным. В тусклом кружке неба ярко сияли облака межзвездного газа, а вокруг них раскрывались кремовыми лепестками сброшенные оболочки звезд. В невыразимой дали цвел гигантский цветок, украшенный россыпью звезд, квазаров и черных дыр и заключавший в себе целые миры.

— Далеко она от нас? — шепотом спросила Клаудия.

— Тысяча световых лет.

— Значит, я заглянула на тысячу лет в прошлое?

— Может быть, и дальше.

Ослепленная великолепной картиной, Клаудия оторвалась от телескопа. Когда она повернулась к Джареду, яркие сполохи все еще стояли у нее перед глазами, обволакивая свечением его узкое лицо и худощавую фигуру, посверкивая в непослушных темных волосах и на незашнурованной рубахе под мантией.

— Свадьбу решено ускорить, — сказала она.

Ее наставник нахмурился.

— Да. Разумеется.

— Вы знали об этом?

— Я знал, что графа исключили из Академии. — Он переместился ближе к свече, и в его зеленых глазах блеснуло отразившееся пламя. — Сообщение пришло утром. Несложно было предположить, чем это может обернуться для нас.

Клаудия, с досадой сбросив на пол какие-то бумаги, устало опустилась на кушетку и подобрала ноги.

— Итак, вы были правы. Теперь у нас всего два дня. Не успеем?

Джаред подошел и сел напротив.

— Закончить испытания прибора точно не удастся.

— Что-то вы неважно выглядите, Джаред Мудрый.

— То же могу сказать и о тебе, Клаудия Арлекса.

Под глазами у него залегли тени, лицо было бледным до синевы.

— Вам следует больше времени отводить на сон, — мягко заметила она.

Джаред покачал головой:

— Когда вокруг — целая Вселенная? Нет, леди, это не для меня.

Но она знала, что не спит он из-за боли. Джаред подозвал лисенка, и тот, вспрыгнув на колени, принялся тереться о его грудь и тыкаться мордочкой в лицо. Книжник рассеянно поглаживал рыжую шерстку зверька.

— Я раздумывал над твоей теорией, Клаудия. Нужно, чтобы ты рассказала мне о том, как проходила твоя помолвка.

— Но вы же сами при этом присутствовали, разве нет?

Он улыбнулся своей мягкой улыбкой.

— Тебе, наверное, кажется, что я был с тобой всегда, но на самом деле я оказался здесь лишь после того, как тебе исполнилось пять. Твой отец затребовал тогда лучшего из Книжников Академии — дочери Смотрителя не пристало довольствоваться чем-то меньшим.

Клаудия вспомнила сегодняшние слова отца и нахмурилась. Джаред искоса взглянул на нее.

— Я сказал что-то не то?

— Не вы. — Она протянула руку, чтобы приласкать лисенка, но тот увернулся, спрятавшись под боком у хозяина, и Клаудия добавила: — Смотря о какой помолвке идет речь. Я ведь была обручена дважды.

— О первой.

— Что я могу помнить? Мне ведь тогда и пяти не исполнилось.

— Но тебя уже предназначали в жены сыну короля, Джайлзу.

— Вы ведь сами сказали — дочери Смотрителя не пристало довольствоваться меньшим.

Вскочив с места, Клаудия бесцельно принялась расхаживать по обсерватории, рассеянно перебирая бумаги.

Зеленые глаза Джареда внимательно наблюдали за ней:

— Помнится, принц был очень миловидным мальчуганом.

— Да, — стоя спиной, подтвердила Клаудия. — Каждый год придворный живописец отсылал мне миниатюрный портрет. Я храню их, все десять. У него были темно-каштановые волосы, большие карие глаза и славное округлое лицо. Он мог бы стать прекрасным человеком. — Она повернулась. — Воочию я видела принца только раз — при дворе, на празднестве в честь его семилетия. Помню, трон был намного больше его самого, и под ноги ему подставили ящик. Ему сказали поцеловать меня в щечку, а он так засмущался… — Она улыбнулась. — Мальчишки часто сильно краснеют, когда смущаются, но он стал прямо-таки пунцовым и еле выговорил: «Привет, Клаудия Арлекса. Меня зовут Джайлз». Потом сунул мне розы — я не выкинула их, пока не опал последний лепесток.