Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Возвращение

Всё, как обычно, — тени с маниакальным упорством рвутся к смерти, а когда она приходит, с не меньшим упорством они хотят жить.

Ничего не меняется.

Человеческое стадо продолжает свой бессмысленный путь.

Я снова иду к Маргарите Сальниковой. Рабочий день позади, я мог бы просто пойти домой, но я иду к девушке, которая не хочет жить.

Поднявшись на четвертый этаж, нажимаю на кнопку дверного звонка.

Мать Маргариты удивлена:

— Я вроде не вызывала вас?!

Я ничего не говорю в ответ, словно не замечая завуалированный вопрос — зачем вы пришли, если никто вас не звал?

Помыв руки, я иду в комнату девушки.

— У нас всё хорошо, — говорит мать, идущая за мной, — температура спала, Рите стало лучше.

Маргарита действительно выглядит хорошо. Она почти сидит, навалившись на подушку. Бледное лицо, свалявшиеся волосы. Но в глазах любопытство и спокойное ожидание.

Она знала, что я приду.

Она ждала меня.

— Здравствуйте, доктор.

Я улыбаюсь в ответ на приветствие. И говорю:

— Я вижу, тебе лучше. Сколько температура?

— Тридцать семь и две, — отвечает мать, хотя я спрашиваю девушку.

Я смотрю в глаза на круглом лице. Кое-что у неё получилось, а с чем-то она не смогла справиться. Она по-прежнему мечтает умереть, и готова сделать для этого всё от неё зависящее. Она нарисовала в своем сознании картины, изобразив то немногое, что мешает ей оставить мир теней и то многое, к чему она стремится.

Но она еще не готова порвать эти рисунки.

И, если быть точным, она боится рвать эти мысленные картины.

— Болезнь приходит и уходит, а мы остаемся, — говорю я, пытаясь в присутствии матери сказать девушке то, что нужно донести до её сознания. Это сделать сложно, потому что женщина, стоящая за моей спиной, никогда не поймет прямых и открытых слов. Хорошо, что девушка способна понять невысказанную и завуалированную истину.

— Неизлечимых болезней очень мало. Точнее, их нет. Если медицина не может с чем-то справится, то с этой болезнью может справиться сам больной. Но для этого надо захотеть это сделать. Врачи могут говорить, что это невозможно. Священнослужители отправят молиться и надеяться на божественное чудо. Здравый смысл и житейская логика будут отрицать даже возможность такого исхода. Но — всё в твоей голове.

Я вижу, что Маргарита Сальникова понимает меня.

— Мама, я очень хочу пить, принеси мне, пожалуйста, твой вишневый компот, — просит она, кротко взглянув поверх моего плеча.

Женщина за спиной уходит, и я говорю:

— Жизнь — это и есть болезнь. Коварная, неизлечимая болезнь. Да, и для этой болезни есть доктор, но иногда его так долго приходится ждать. Поэтому довольно часто человек сам может исцелиться.

— Я поняла, — тихо говорит Рита.

— Не надо бояться рвать картины в своем сознании, — улыбнувшись, говорю я, — это не больно. И не страшно. Выздоровление обязательно наступит, главное верить в это.

Мать приносит компот, и Маргарита пьет жидкость.

Встав, я говорю:

— Да, ваша дочь пошла на поправку. Давайте ей больше жидкости, и продолжайте лечение.

Я ухожу из этой квартиры.

И из жизни девушки по имени Маргарита Сальникова.

У неё всё получится. Я ей не нужен, она справится сама.

Я иду по улице в сторону общежития. Темнеет быстро, и это хорошо. Мелкий осенний дождь прогоняет тени по домам, и, подставляя лицо каплям дождя, я начинаю понимать, что только теперь я вернулся.

Я вернулся и стал самим собой.

Я снова вижу свет далеких фонарей.

Я уверен, что совсем скоро Богиня возьмет меня за руку, и мы вместе пойдем по тропе на яркие световые точки.

— Ну, все, Риточка, давай будем спать.

Маргарита посмотрела на мать, которая, закончив читать вслух, отложила книгу в сторону и склонилась к ней для обычного поцелуя в лоб.

— Прости меня, мама, — сказала она тихо.

— За что? — удивленно отстранилась Ангелина Федоровна.

— За всё. За то, что я такая, и тебе приходится всё время быть со мной. За то, что болею часто, и за то, что ты не можешь мной гордиться, — сказала Маргарита.

— Доченька, да ты что, — мать всплеснула руками, — это ты меня прости.

Ангелина Федоровна обняла дочь и продолжила:

— Я ведь чуть было веру не потеряла, что всё будет хорошо. Мысли всякие глупые гоняла в голове. Зачем, думала, родила? И другие разные дурацкие мысли! А ты ведь для меня сейчас, как свет в окошке. Что бы я без тебя делала?! Сидела бы сейчас одна и смотрела в окно, одинокая и неприкаянная, никому не нужная старая баба!