Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Бездна

Надеюсь, что это было не мое изображение.

Бог знает, что рисунки обрели плоть и стали жить своей жизнью.

Смысл рисунков извратился, но это не вина Бога.

И не Его беда.

Это проблема теней, бредущих стадом в неизвестном направлении.

Я прекрасно знаю, что мой следующий шаг приведет меня к медленной смерти — погружение в трясину, как плавное падение в бездну. Обходить препятствие справа или слева? Или все-таки прямо?

Я улыбаюсь, потому что чувствую, что Она рядом. Богиня появляется справа от меня и легко шагает по ровной глади.

— Иди сюда, — говорит она, протягивая мне руку.

Узкое запястье, тонкие пальцы. Я сжимаю протянутую руку и делаю шаг вперед. Затем еще один. Я смотрю прямо в глаза Богини, потому что доверяю им на сто процентов. Ноги стоят на твердой поверхности воды, — мне даже не надо смотреть вниз, хотя сознание кричит, что я сейчас провалюсь в бездну и утону.

— Ты устал и хочешь отдохнуть, — говорит Она, и я подчиняюсь тихому голосу. Сначала я опускаюсь на колени, а потом ложусь на бок. Поджимаю ноги к животу. Подложив руку под голову, я закрываю глаза.

И перед тем, как уснуть, я вспоминаю.

Моё сознание завернуло дерьмо в красивую упаковку.

Всё было не так с того момента, как я взял протянутую кружку с водкой. За доли секунды я увидел всё, что будет дальше, если я выпью. Поэтому, не говоря ни слова, я выплеснул водку в костер, отдал кружку удивленному Косте, встал и, не слушая обидных слов в мой адрес, ушел в сторону скал. Наверху я провел одну из своих первых бессонных ночей, слушая крики пьяных одноклассников, которые издевались над Тошей.

Возможно, всё случилось неожиданно, и я был не готов к тому, что должно было произойти. Может, испугался своего видения — настолько четкого и ясного, что не усомнился в нем ни на секунду. Не могу исключить, что я просто испугался — пойти против Кости и его прихлебателей.

Но скорее всего, незримо присутствующая рядом со мной Богиня увела меня от костра, потому что знала, что мой путь еще только начинается. Она знала, что еще не время становится самим собой, еще рано выходить к свету далеких фонарей.

— Здравствуйте, Светлана Геннадьевна.

Врач улыбнулась в ответ и показала рукой на стул.

— Рада вас видеть, Мария Давидовна. Что привело вас ко мне?

Доктор Гринберг села, задумчиво посмотрела на врача-гинеколога и просто сказала:

— На учет хочу встать.

Улыбка у доктора стала еще шире, и Светлана Геннадьевна на всякий случай уточнила:

— Когда были последние месячные?

Мария Давидовна назвала дату и добавила, что уже сделала тест на беременность, и он оказался положительным.

— Я рада за вас, Мария Давидовна. Это именно то, что вам нужно. И для здоровья, и для души. Раздевайтесь за ширмой и ложитесь, посмотрим, что там у вас.

Взяв протянутую акушеркой амбулаторную карту, Светлана Геннадьевна открыла её и стала писать.

Мария Давидовна неторопливо раздевалась, задумчиво улыбаясь своим мыслям. Она вырвалась из замкнутого круга ежедневной суеты и вышла на дорогу, которая приведет её в неизведанное будущее, пусть даже оно окрашено в мрачные тона. Она приняла решение, которое может кардинально изменить её жизнь, но — почему-то она была уверена, что эти изменения только к лучшему. Постелив одноразовую пеленку на гинекологическое кресло, она взобралась на него, и, глядя на белый потолок, продолжала улыбаться.

— Кроме задержки и положительного теста, что еще есть? — спросила Светлана Геннадьевна, извлекая одноразовые перчатки из упаковки.

— Тошнота по утрам, — поморщившись, ответила Мария Давидовна.

— Грудь как?

— Да, соски чуть-чуть болят.

— Отлично, — удовлетворенно пробормотала Светлана Геннадьевна.

Мария Давидовна закрыла глаза и попыталась расслабиться. Она, как врач, понимала необходимость плановых медосмотров и ежегодно проходила через гинекологический осмотр, но за все эти годы так и не смогла спокойно относиться к этим неприятным ощущениям. Нет, не больно, просто как-то неловко и бесцеремонно, пусть даже это делает хорошо знакомый врач. Ощущение, что ты курица, которую именно сейчас будут заживо потрошить. Мысленно хмыкнув, Мария Давидовна подумала о том, что никто не знает, что думает курица, потому что её потрошат после смерти. Абсолютно глупые мысли, но, похоже, они помогли пережить эти несколько минут осмотра на гинекологическом кресле.