Юрий Симоненко - Год 2077-й

— Слушаю, сержант!

— Господин лейтенант! — прогудела труба голосом сержанта. — Там впереди на дороге что-то есть. Примерно сто метров, левее…

Светокол тотчас присмотрелся в указанном внимательным сержантом направлении. В дороге была выбоина, закрытая каким-то то ли пластиком, то ли листом железа.

— Спускай паруса, сержант! — рявкнул штурман и плавно потянул рычаг общего тормоза, одновременно забирая чуть вправо.

Подминая широкими ребристыми колесами от трактора К-700 подступавшие к дороге кусты, «Бандера» привычно прогудел тормозами и остановился в полусотне метров от подозрительной выбоины.

— Ну что, Свет, — произнес Велемудр, — похоже, местные о власовцах уже знают.

— Думаешь то же, что и я, командир? — невесело усмехнулся Светокол.

— Думаю, — ответил рейхсмайор. — Пойдем, посмотрим…

Осмотр подозрительной выбоины не занял много времени. Оказалось, что таких выбоин было две — одна слева, другая справа. Просто правая была тщательно замаскирована кусками аккуратно снятого асфальта, а слева дорога просела, и во время ливня к выбоине устремились потоки воды, которые смыли асфальтовое крошево, оголив замеченный сержантом кусок пластика. Пластик прикрывал небольшую яму, в которую кто-то с явной любовью к минно-взрывному делу уложил примерно пятнадцать килограммов аммонала, щедро насыпав поверху еще килограммов десять всякого мелкого железного лома, вроде болтов, гаек и гвоздей. Яма оказалась залита водой. Во второй, сухой яме было то же самое. Детонаторами обеих закладок служили привязанные к аммоналовым шашкам, по две на каждую закладку, осколочные гранаты Ф-1 с отпиленными у самой чеки спусковыми рычагами; чеки гранат были заменены на тонкие гвозди, привязанные проволокой к примитивным нажимным механизмам.

— С душой делали, — сказал Светокол, осматривая вскрытые ямы. — Если бы не дождь… хвала Перуну!.. наехали бы мы на эти подлянки.

— Наехали бы, — согласился Велемудр, — причем на обе сразу… — Рейхсмайор имел в виду сужение в этом месте дороги: разлапистая чащоба слева и клин сильно разросшейся до состояния такой же чащобы лесополосы справа образовывали в этом месте как бы «бутылочное горлышко», за которым дорога плавно заворачивала влево. — Но это не для нас делано. Это «Власову» подлянка.

Светокол хмыкнул и согласно кивнул, а стоявший рядом сержант по имени Добромысл, командир перебрасываемого отделения разведки, который перед этим собственноручно вскрыл обе закладки, произнес:

— Пока наши разведывают унтеров, унтеры разведывают наших…

Сержант держался с офицерами почтительно и вместе с тем на равных, так как был, как и Светокол, обладателем двух молний и по негласной традиции группы «Молния» был равен всякому имеющему на черепе то же число молний, будь тот хоть рядовым, хоть полковником. Выше Добромысла и Светокола на «Степане Бандере» сейчас был только Велемудр, капитан парусника по должности и рейхсмайор по воинскому званию, на черепе которого были вытатуированы целых три молнии, украшенные рунами и свастиками. Впрочем, должностного подчинения такое равенство не отменяло: будь Добромысл в числе команды «Бандеры», скажем в должности палубного сержанта, он бы беспрекословно выполнял команды капитана и его первого помощника, а также и второго помощника, имевшего только одну молнию. Но Добромысл не был в команде парусника, а командовал перемещаемой разведгруппой и подчинялся капитану и его замам как пассажир. Вскрывать закладки он вызвался сам просто потому, что лучше всех на корабле разбирался в саперном деле.

— Как думаешь, сержант, дальше еще есть такие гостинцы? — спросил у Добромысла Велемудр.

— Думаю, нет. Но могу и ошибаться. На всякий случай, до Ладожской советую держать скорость пешехода и смотреть в оба… Я с моими парнями пойду впереди, а вы за нами, метрах в тридцати…

— Добро, Добромысл, — сказал Велемудр. — Будь по-твоему. С этими гостинцами, — он кивнул на ближнюю яму с взрывчаткой, — что?

— Гранаты я сниму. Аммонал заберем и назад накроем… Минут пятнадцать мне нужно. Но сначала хорошо бы откатить корабль назад метров на сто…

20 апреля 2076 года, бывшая Россия, Ростовская область, Ростов-на-Дону, Новый Город, день

— Мой Фюрер! — рослый штабс-капитан с гладко выбритым черепом с вытатуированными на нем двумя молниями появился на пороге кабинета Верховного Главы Нового Славянского Рейха. — Прибыл странник, которого вы хотели видеть.