Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

— Здесь невозможно находиться, — прервав тяжкие мысли подмастерья о судьбе города простонала Вера, потирая виски.

— Держись, — погладив ее по голове, вымученно улыбнулся Юра, поскольку ментальный шум и эманации многих смертей доводили до исступления его самого, и приходилось постоянно занимать себя размышлениями, что преграждали путь рвущемуся в сознание бурному потоку хаотичных видений.

Вера в ответ слабо улыбнулась, не заметив лица Полыни, а вот Настя успела заметить, как блеснули ревностью глаза лесавки, перед тем как она отвлеклась на движение по правому борту. В перекрестье прицела выскочил один из разбредшихся по городу огневиков. Он проводил пылающим взглядом проезжающий мотовоз, и снова скрылся в одной из подворотен.

Не выдержав напора черных бестий, остатки бешеных, будто тараканы попрятались по всем укромным щелям. Но псы на этом не остановились, они занялись прочесыванием города, и уничтожением вражеских недобитков.

Время от времени с разных сторон слышался лай и крики умирающих людоедов. Но расслабляться не стоило.

— Как же здесь воняет, — жаловалась Настя, заткнув нос и с трудом удерживая автомат одной рукой.

Помимо разорванных тел, бешенных, по дороге встретились вздутые трупы нескольких перерожденных. Но они были просто убиты, и никаких других повреждений было не заметно. Судя по всему, бешенные ими брезговали, предпочитая исключительно человечину.

— Ого, — обратил внимание колдуний на еще одно из разлагающихся тел подмастерье. — Они умудрились завалить гематофага.

— Кого? — не поняла Вера, мельком взглянула на останки и тут же отвернулась, сдерживая рвотный позыв.

— Кровопивца, — пробубнила с закрытым носом Настя. — Вампира если угодно.

— Сказки это все про вампиров, — совладав с собой, ответила колдунья.

— Не совсем, — покачал головой Юра. — Это перерожденные, по сути пиявки ростом с человека. Сильные, ловкие и изворотливые твари. Один укус, и благодаря ферментам, содержащимся в их слюне кровь уже невозможно остановить.

— На пиявку не особо похоже, — бросила короткий взгляд Вера на удаляющийся труп. — Больше на дистрофика похож.

— Этот дистрофик осушит тебя за несколько секунд, — с видом знатока заявила Настя. — А если он не голоден, то усыпит и оставит на ужин.

— Гадость какая, — поморщилась колдунья. — Зачем их таких Мать Сыра Земля порождает? Мало нам оборотней, аспидов и мавок с русалками?

— Дети не в ответе за грехи родителей, — вздохнул Юра. — Так, когда-то говорили. Но, похоже, у планеты иное мнение. Мы еще долго будем расплачиваться за грехи наших предков. И теперь не мы, коверкаем планету, как хотим, а она нас. И когда она решит, что с нас хватит, одному Богу известно.

— Ты христианин? — прищурившись, спросила Настя.

— Православный, — ответил парень, наведя ствол автомата на темный провал выбитой двери в одном из домов. — Как и Иван. Он мой крестный отец.

— И как ваша, православная вера смотрит на происходящее? — продолжала колдунья. — Тебе не кажется, что магия, стихийные сущности и проявившие себя языческие божки, не вписываются в христианский уклад?

— Не кажется. Всех, и нас и их создал один Бог. Вот и все.

— Как у тебя все просто, — ухмыльнулась Настя.

— Настя, — строго смотря, позвала Вера.

— Молчу — молчу, — улыбнулась подруге она.

— Хорошо бы вам всем помолчать и заняться делом, — с ревом движка донеслось из кабины. — Нашли место. По сторонам смотрите.

Ивана насторожило, что один из встречных огневиков, вдруг растаял в воздухе, обратившись в дым.

— Полынь, — позвал он. — Что это с псами?

— Они теряют силу и возвращаются домой, — ответила она, сунув личико в кабину.

— Вот блин, — огорчился Иван и сбавил ход мотовоза. — Значит мы снова сами по себе. А Гром? — вдруг вскинулся он. — Он тоже так, пшик и все? Развоплотится?

— Нет, — улыбнулась Полынь. — Он не совсем, такой как они.

А какой на самом деле их верный друг Иван спросить не успел. С громким хлопком лопнуло колесо, и мотовоз повело в сторону. Удержав руль, он разминулся со стеной ближайшего дома и, вырулив обратно на средину улицы, остановил транспорт.

В лопнувшем колесе торчал острый обломок человеческой кости, коих вокруг было разбросано в неимоверных количествах. Под стенами некоторых домов так и вовсе белели кучи из обглоданных останков. Смотря на спрыгивающих, на дорогу кислого вида бойцов своего маленького отряда, он догадывался каково им сейчас, и благодарил зелье, которое притупило его способности. Если бы не оно, то ему трудно было бы справиться с эманациями смерти, и призывами духов, которые пытались бы достучаться до его чуткого сознания.