Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Видны какие-то огоньки, довольно высоко. Это снаружи, в оконцах. Он осторожно ступает. Вот матрасы на полу, вот скамья. Женщин и детей здесь нет. Он продолжает движение, выставляя в стороны руки. Наконец! Это хозяйка с детьми. Они прижались к стене, сидят на корточках. Не смотря на повязку, прикрывающую лицо Анны Артёмовны, заметно, что-то она обращается к нему. Нет, слов не разобрать. Но её можно рассмотреть. Она прикрывает руками детей. А вон – Ольга. Она тоже вжалась в стену. Рахмон делает два шага к жене, останавливается, касается её ладонью.

Проходит несколько минут. Слух к Рахмону постепенно возвращается. Уже можно расслышать человеческую речь: голоса пока нельзя различить, но слова можно. Хозяйка спрашивает о муже – Рахмон о нём ничего не знает.

Однако надо включить хотя бы освещение. Он вспоминает о мобильнике. Достаёт его из кармана и, освещая путь, направляется в комнату с электрогенератором. Ставит переключатель питания в положение «от генератора» и заводит агрегат. Поднимает ручку рубильника – и под потолком вспыхивает матовый плафон.

В воздухе много пыли и дыма, даже в этом помещении, которое было закрыто. Всё-таки надо было обвязать лицо влажным полотенцем, как рекомендовалось в инструкции, присланной после объявления тревоги.

Он возвращается в тренажёрный зал. Хозяйка просит его поскорее найти Андрея Матвеевича, но Рахмон не спешит. Он говорит, что хозяин никуда не денется, он где-то в гараже, да и вообще в любую секунду удар может повториться. Ольга поддерживает его. У неё, кстати, видна маленькая полоска крови, вытекшая из уха и впитавшаяся в повязку. Вообще, все говорят громко, потому что ни у кого слух полностью ещё не восстановился.

Девочки плачут, прижавшись к матери, просят прийти папу. Но их почти не слышно. Анюта прилаживает махровую повязку на лице и плотно обвязывается красивым русским платком. Потом проверяет, хорошо ли защищены дети, гладит их, и видно, как на её глазах выступают слёзы.

Ольга протягивает Рахмону длинный полотенечный лоскут. Она делает движения глазами, показывая на хозяйку. Он понимает Ольгу. Некоторое время назад она нашептала ему о драгоценностях, что хозяйка держала при себе. Но как воспользоваться случаем? У хозяина есть оружие. Где он его спрятал? В машине? А где сам хозяин?

Сделав повязку, Рахмон идёт в гараж. Плотно закрывает за собой дверь, потому что в тренажёрке не так пыльно.

Андрей лежит рядом с машиной. Он весь в пыли, тёмная струйка крови течёт по щеке и шее – у него разбита голова. Но в облике хозяина Рахмона настораживает другое: его нога. В середине голени она повёрнута почти под прямым углом. Андрей смотрит на свою изувеченную ногу, а под ней уже натекла изрядная лужица крови. Он замечает Рахмона.

– Рома, как там остальные? Что с моими? – спрашивает Андрей Матвеевич слабым голосом.

– Нормально, – работник судорожно сглатывает. – Ничего не случилось с ними.

– В машине есть аптечка, – Андрей поднимает одну руку и тут же его лицо кривится от боли. – Вон ключ… кажется, возле колеса. Он? Я не могу дотянуться. Кнопка справа внизу… Нажми. Увидишь слева пазуху с красным крестом.

Рахмон поднимает с пола ключ, нажимает кнопку с диагональной чертой. Задняя дверь минивэна поднимается.

Андрей застонал.

– Кажется, у меня ещё ключица сломана, – произносит он полушёпотом, с болезненной гримасой.

Рахмон сразу видит в борту пазуху с красным крестом, но тянет руку к охапке белья и одежды. Находит под ними дробовик и ящичек с патронами. Он берёт в руки ружьё. Чуть отодвигает затвор – становится видна красная гильза. Заряжено!

Андрей Матвеевич чувствует неладное. Что-то медлит работник – шагнул назад, повернулся и глядит на него. У Андрея круги перед глазами, всё плывёт и тонет в сумерках, ему дурно. И он помнит, что положил ружьё в салон.

– Ну что, Рома, не нашёл? Она там, за фальшпанелью со стороны водителя…

Андрей пытается нащупать пистолет вблизи себя. Он выпал из-за пояса во время этих кувырков. Где же он? Но как же трудно даются движения. Болит разбитая голова, острая боль в плече, в груди, в ноге… И уходят силы. Он на грани потери сознания.

– Андрей Матвеевич… – на последнем звуке Рахмон судорожно сглатывает. – Где деньги?

Спрашивает довольно громко, но Андрей едва слышит.

Рахмон подступает ближе и движением пальца снимает оружие с предохранителя.

Андрей видит, что Рахмон с ружьём и приближается.

– Деньги? – и в это мгновение пальцы Андрея натыкаются на знакомое железо. – Ты о чём это, Рома? Разве я тебя когда-нибудь обижал?