Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

А с каждой минутой становилось всё страшнее. Люди пригибались и жмурились при любом громком звуке, будь то хлопнувшая дверь или уроненный на пол возвратившимся Рахмоном шмат сыра. Казалось вот-вот пойдут взрывы. Но прошёл уже час, а ничего особенного не происходило. Издалека доносились какие-то слабые раскаты наподобие грозовых. Андрей решил выглянуть наружу.

Из подвала через подъёмные ворота вёл пологий выезд для машины, и лестница – до двери. Хозяин дома на секунду остановился на выходе, прислушался. Сирен и дикторского голоса больше не слышно, но доносился гул – вероятно, звук самолётов. Он отворил дверь и вышел.

Темнота и морось; не сильный, но прохладный северо-западный ветер. Андрей стоял под полупрозрачным арочным козырьком. Протянул руку к выключателю и погасил свет, чтобы лучше видеть вдали. Сделал несколько шагов вперёд. Темень пасмурной ночи. Лай собак, но он как бы чередуется: одна умолкает – начинает лаять другая. Слышен звук самолётов, какой обычно издают реактивные двигатели истребителей; он доносится с разных направлений и создаёт объёмный несколько устрашающий гул. Похоже, высоко в небе кружат несколько машин.

Поправил заткнутый за пояс пистолет – неудобно так носить оружие, особенно неудобно садиться. Но теперь надо держать его при себе.

Андрей возвратился в подвал, в тренажёрку.

– Что там? – спросила Анюта.

– Ничего такого.

Он улыбнулся, ласково касаясь указательным пальцем носика Любаши, бугорком выступающим под зеленоватой повязкой. Верик, притихшая, сидела на коленях матери, иногда всхлипывала.

– Может уже всё закончилось?

– Может, – Андрей присел на скамью напротив жены.

– Нет, отбой не давали, – вклинился в разговор хозяев Рахмон, сидевший на другой скамейке.

– Да, отбоя тревоги не было, – согласился Андрей.

Он чуть повернул голову назад, чтобы увидеть Ольгу: та с телефоном встала под окошком, наверное, надеясь найти сеть.

Посидев тут несколько минут, хозяин дома решил проверить работоспособность генератора, установленного в соседнем помещении. Отправился туда с Рахмоном. Запустили: работает. Выхлопные газы уходили наружу по гофрированной трубе, а воздух внутрь подавался с улицы от другой стены по вентиляционному коробу. Выключили агрегат и возвратились к женщинам.

Телефонной связи по-прежнему не было, а «айфон» невозможно было даже выключить или перезапустить. Андрей догадался, что, скорее всего, американцы каким-то всеобщим сигналом или секретной закладкой отключили свои гаджеты за пределами Соединённых Штатов, чтобы создать дополнительные трудности врагам.

Некоторое время сидели, разговаривали; дети расположились поперёк одного из матрасов и уже спали. Для них это приключение… хотя и немного страшное – и оно обязательно закончится счастливо.

Потом Андрей вспомнил: ведь в машине есть радио! Он направился в гараж. Рахмон вроде бы тоже пошёл вслед за ним, но отстал от хозяина, чтобы сходить в туалет. И только Андрей потянулся к ручке водительской двери автомобиля, как…

В подвале вдруг стало значительно светлее. Два небольших оконца превратились в ослепляющие прожектора. Один из лучей попадал на заднее колесо минивэна и часть крыла, и там, куда вонзился луч, резина задымилась и стала вспухать. Это продолжалось не более двух секунд, а потом…

Потом словно огромный одноглазый великан из древних мифов взял в руки гигантский молот, размахнулся… и ударил им по дому!

Пол, стены и потолок как будто одновременно двинулись к общему центру. Послышался сотрясающий грохот, но уже в следующее мгновение он в помутившемся сознании людей стал тихим, как звук далёкого морского прибоя. Оконца влетели в подвал. Пластиковые гаражные ворота подобно занавеске, которую мечет сильный сквозняк, взметнулись в проёме.

Когда вспыхнул жгучий свет, Андрей попытался открыть дверь авто, чтобы спрятаться в салоне, но взмахом ворот его снесло в сторону. Он впал в забытьё.

Рахмон, только что вошедший в туалетную кабину, оставался в сознании: только уши заложило. Он, разумеется, не видел вспышки, но услышал, как загудела и завибрировала закрытая им дверь – это воздух, выгибая дверное полотно, с шумом проникал в кабину через зазоры. Прямо на глазах Рахмона вода ушла из воронки унитаза. Погас свет.

Через дюжину секунд, когда Рахмон перестал ощущать дрожь стен, он нащупал дверную ручку и с усилием открыл дверь – мешал какой-то мусор на полу. Темнота; чувствуется запах пыли и горелого пластика. Со слухом плохо: он почти не слышит. В кромешной тьме Рахмон делает шаг, затем следующий, и следующий. Дышать тяжело, в горле першит и он кашляет. Дотрагиваясь до стен, подходит к двери тренажёрного зала, открывает её. Тут воздух чище, можно дышать почти свободно. Зовёт жену. Удивительно, но он еле расслышал собственный голос. Если даже Ольга отозвалась, он мог не расслышать.