Иван Сербин - Собачий Рай

— Поешьте, — сказал он. — Это неплохой ужин. Через неделю будем радоваться постной каше и черной горбушке.

— Да перестаньте, Лавр Эдуардович, — отмахнулся Осокин. — Через неделю мы будем сидеть в своих квартирах, есть нормальную пищу и вспоминать этот супермаркет, как страшный сон.

«Кашемировый» улыбнулся и промолчал.

Теперь Осокина начал донимать голод. По залу плыл запах жарящегося мяса, и есть хотелось немилосердно. Привык каждый вечер плотно ужинать, и не корейским полуфабрикатом. Вчерашний ужин с англичанами показался ему пределом мечтаний. А ведь сколько оставил на тарелке! Мог бы доесть, а оставил. Он вздохнул. Впрочем, не только он. Теперь, когда сумерки сгустились и стали почти непроглядными, а во всем супермаркете осталось лишь три источника света — лампа у штабного стола, лампа в фойе у дверей и лампы в витринах колбасного отдела, освещающие печки барбекю, здесь, за холодильниками, темнота стала почти осязаемой. Ее можно было резать, намазывать на хлеб вместо масла и есть.

Во второй половине дня люди круглолицего угнали от метро пару автобусов и начали совершать рейды по району. Один автобус подбирал жителей, второй объезжал муниципальные учреждения, те самые, в которых сидели «большие люди». Вчерашним «неприкасаемым» вежливо предлагали «проследовать в безопасное место». Отказывавшимся отвешивали несколько увесистых оплеух, а затем повторяли предложение, подкрепляя его многозначительным щелчком автоматного затвора. В конце концов соглашались все. Ах, какие возвышенно-возмущенные речи произносились сегодня на московских улицах! Плевако, Цицерон и Медисон [1] Дж. Медисон — один из составителей и авторов «Билля о правах человека», 1–10-я поправки к Конституции США, принятые в 1789 году позавидовали бы красноречию говоривших. Термин «права человека» звучал сотни раз в сотнях убедительнейших аргументов. Ответные речи камуфлированных были короткими, энергичными и неизменно сводились к нехитрой мысли: если бы собеседник заботился о правах человека вчера, ему не пришлось бы заботиться о спасении собственной шкуры сегодня.

Перепуганных чиновников грузили в автобус и свозили в «Восьмую планету». Слушая возмущенную тираду одного из вчерашних начальников, «кашемировый» покачал головой:

— Как странно устроен мир. Еще вчера я бы воспринял происходящее как фарс. Сегодня — как трагедию.

Они и тут старались держаться особняком, стремились подчеркнуть свое исключительное положение, садились в стороне, разбивались по «своим» кучкам, совещались о чем-то вполголоса. Закончилось это тем, что двое громил заявились в закуток и попросили особо красноречивых заткнуться при помощи резиновых дубинок. Привезенным позднее страстным шепотом объясняли, что громкие разговоры здесь не поощряются.

Лысоватый сотрудник Управления муниципального жилья спрашивал шепотом:

— Товарищ, вы кто? Вы кто, товарищ?

Бородатый Миша коротко и сочно отправил его по материнской линии. Патрульный Володя промолчал. Осокин вздохнул: «Какая разница?» Лавр Эдуардович дал более развернутый ответ: «Пуле, уважаемый, безразлично, у кого из нас седалище мягче».

После этого лысоватый окончательно утвердился в том, что он — наиболее важная фигура из всех присутствующих. Так он думал до тех пор, пока не привезли следующую партию — из префектуры. Среди чиновников оказалось особенно много пострадавших от собачьих клыков.

«Кашемировый» пожал плечами:

— Ничего странного. У большинства из них есть личные машины. Стоянка с трех сторон окружена парком, но, очевидно, соблазн был слишком велик.

Врач, осматривавший и обрабатывавший раны, узнал одного из чиновников, сказал негромко:

— Здравствуйте, Егор Петрович. Вы меня не узнаете?

— Конечно, я вас помню, — кроша от боли зубы, ответил тот. Обе ноги у чиновника были истерзаны в лоскутья. — Вы вместе с группой товарищей были у меня на приеме. В марте месяце.

— Верно, — согласился врач, доставая из кармана халата сигареты и закуривая. — Наверное, тогда вы помните и с какой просьбой мы приходили? Нет? Ничего страшного, я напомню. Мы просили префектуру выделить дополнительные средства на закупку необходимых медикаментов. И вы нам даже пообещали разобраться с этим вопросом, помните?

— Да, — затряс головой тот. — Но дело в том, что средства на медикаменты отпускает не префектура. Этим занимается непосредственно правительство. Утверждается соответствующая статья в городском бюджете… Я обращался с запросом… Честное слово, мне очень жаль.