Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

— Называется шакальей травой, из Великой Дельты.

— Ты был в Дельте? — Найл удивленно расширил глаза.

— Много раз.

— Ты мне о ней расскажешь?

— Да, только не сейчас. Отдыхай пока.

Доггинз и лекарь удалились, оставив Найла одного. И хотя он ощущал теперь глубокую расслабленность, сонливость уже не чувствовалась. Тут вспомнилась Одина, последний ее поцелуй — Найла заполнила жалость и горечь утраты, глаза затуманились от слез. Найл не утирал их, и они струйками сбегали по щекам. В свое время он тяжело перенес гибель отца, но страдал, как оказавшийся в одиночестве ребенок. Теперь же это была безутешная мука взрослого, утратившего любимого человека.

Казалось невыразимо обидным и жестоким, что вот так, в расцвете сил и красоты, человек уходит в землю.

Следующие полчаса Найлом безраздельно владела темная меланхолия и пессимизм. Поневоле напрашивался вывод, что вся жизнь — трагическая ошибка, и невидимые силы, вершащие человечьи судьбы, созерцают людей со скучливым презрением.

Размышления глубоко потрясли юношу, он словно заглянул в бездну. В конце концов, утомившись от собственной неприязни к жизни, Найл погрузился в дремоту.

Разбудила Селима, входящая в дверь с подносом.

Она улыбнулась так открыто и радостно, что в ответ сердце встрепенулось и у Найла.

— Ты выгладишь намного лучше!

— Правда?

Она поднесла зеркальце, и Найл увидел, что белки глаз у него больше не тронуты краснотой, и кровоподтеки с лица считай что сошли. Синяки на глотке, вчера еще лиловые, обтаяли, приняв изжелта-бурый оттенок. Селима присела на кровать и поместила поднос Найлу на грудь.

— Отведай.

Он отхлебнул нежирного бульона — вкус просто изумительный. К удивлению, глоталось почти без боли.

Проглатывать ноздреватый черный хлеб с янтарным маслом оказалось трудновато, но ощущать в желудке пищу было так приятно, что Найл все стерпел.

Пока он ел, само удовольствие от вкушения пищи вытеснило последние остатки недавней меланхолии.

— Вы испугались, когда пауки обступили город? — спросил он Селиму.

— Еще бы. Кое-кто, правда, был спокоен — из тех, кто уверен, что жуки сумеют защитить. Но я сама росла среди пауков и знаю, насколько они опасны.

— Как жукам удалось не пустить пауков в город?

Селима, похоже, была удивлена.

— Ты разве не знаешь? Они используют силу воли. Не скажу точно, как это называется, но они вроде бы смыкают волю, каждый свою, в общую сеть.

— Понимаю. То же самое делают и пауки. Но как жуки прознали, что на них собираются напасть?

— Они вообще всегда начеку. А едва лишь узнали, что вы отправились в паучий город добывать взрывчатку, так сразу смекнули, чем это может обернуться.

— И ты полагаешь, пауки больше не нападут?

Она с улыбкой покачала головой.

— Теперь-то уж нет. Когда у нас есть жнецы…

— Ты что, знаешь и про жнецы?

— Разумеется. Все знают. — Она подняла поднос. — Ну, а теперь пора отдохнуть.

Когда Селима открыла дверь, Найл вслед спросил:

— Там хоть что-то известно, как с остальными, добрались ли?

— Да. Все возвратились благополучно. У Гастура шар сел прямо в реку, до берега добирались вплавь. А Милтон так еще и привел нескольких ребятишек, подобрал их в лесу.

— Что за ребятишки? — живо осведомился Найл. Селима посмотрела как-то странно, таинственно.

— Твоих сестренок среди них нет. Найл ответил ошеломленным взглядом.

— Откуда тебе известно, что у меня есть сестренки?

Та опять посмотрела с непонятным, загадочным видом и вышла, оставив дверь открытой. Найл широко раскрытыми глазами глядел ей вслед, недоумевая, что все это значит. Тут в коридоре послышались шаги, и в дверях появилась одетая в синее девушка.

— Дона!

Девушка бросилась к кровати, обвила Найла руками за шею и припала губами к его губам.

У Найла, успевшего позабыть приятное тепло ее уст, перехватило дыхание.

Возвратившаяся Селима сказала с мягкой укоризной:

— Его нельзя волновать. Ему еще долго предстоит набираться сил.

— Я не буду его тревожить, обещаю! Выпустив Найла из объятий. Дона села у него в ногах.

Лучась от счастья, они, не отрываясь, смотрели друг на друга, словно не веря, что снова вместе.

— Я приду через несколько минут, — сказала Селима и удалилась, деликатно притворив за собой дверь.

— Как там мои сестренки? — первым делом спросил Найл. Улыбка сошла с лица Доны.

— Их позавчера забрали. Служительница, которая забирала, сказала, что отведет их к матери.