Мария Чурсина - Петербург 2018. Дети закрытого города

Но в глазах – чужая кровь.

– Кому же еще, детям! Вы сказали, что поговорите с ними, и после этого все стало еще хуже. – Голос Веты хрипел. Она хотела прокашляться, но кашель застрял в горле.

Жаннетта прошла до ближайшей скамейки. Площадка вокруг – цветные лесенки и качели – пустовала. Дети были слишком заняты заговорами против своих будущих учителей.

Они сели, а Антон остался стоять за плечом Веты, он оглядывался, как будто его очень интересовал пейзаж вокруг и алая машина у подъезда.

– Я им не говорила ничего плохого, – сказала Жаннетта очень серьезно. – Наоборот, я пыталась донести, что вы – лучший вариант.

На грубую лесть это мало походило. Так не льстят – с поджатыми губами и суженными от злости глазами.

– И почему же я? – не выдержала Вета. От Жаннетты пахло терпко – старыми арабскими духами, такие же стояли в тумбочке у мамы. Липкий от времени флакончик, ими она никогда не пользовалась.

Вета все еще ожидала глупого бормотания и неуместных комплиментов, вроде «молодая и перспективная», но ответ последовал – жесткий и уверенный.

– Потому что вы из другого города.

Зашуршали листья на деревьях, и солнечный, не по-осеннему душный день подернулся холодом.

– Почему вы захотели вдруг поговорить со мной? Вы меня не пустили даже на порог.

Жаннетта скривила накрашенные губы так, что помада пошла трещинками.

– Тебе все сразу надо узнать? Не выйдет. Не пустила – значит, были причины.

Холод цапнул ее за плечи под тонкой блузкой, за щиколотки, как всегда. Вета бездумно скрестила руки на груди – чтобы просто согреться.

– И что? Что случилось в школе, вы объясните мне наконец-то?

– Я надеюсь, ты понимаешь, – заговорила Жаннетта медленно, очень медленно, так что Антон обернулся на нее и посмотрел, изучающее сощурив глаза. – И все прекрасно понимают, что ничего особенного в школе не случилось. Просто бунт против нового учителя. Обычное дело. Да так с каждым бывает. Они успокоятся со временем. У меня были очень плохие отношения с Лилией, вот и ушла. Только сплетни распускать не надо, договорились?

Ветерок потянул запах сырого паркета и казенных отштукатуренных стен. В галерее на первом этаже – доска почета, «наша гордость», потом – «наши учителя». Над подписью «биология» все еще висела фотография Жаннетты. Не успели снять или поленились, стоило ли дергать Лилию по такой мелочи. А на других этажах – пустые белые стены, почти как больничные. Вета едва не содрогнулась от этого яркого воспоминания. Она не смогла представить, как вернется в школу в понедельник.

– Я это уже слышала. А теперь вы послушайте меня. – Руки ощутимо дрожали, и Вета боялась, что ее собеседница заметит, поэтому прятала пальцы, сжимала в кулаки. – Видимо, я нужна школе и вам. Иначе меня бы не пригласили сюда ехать, иначе вы не ждали бы меня на аллее. Тогда я ставлю вопрос таким образом: говорите мне, что тут происходит, или я увольняюсь. Вы же не сами ушли. Вас уволили, насильно, с треском и скандалом, да?

Жаннетта смотрела на нее пронзительно.

– Мы ведь не чужие теперь люди, – улыбнулась она и снова взяла Вету за локоть. – Правда? Скажи мне, правда?

– Правда, – скривилась та. В том, что теперь они – ближе некуда, Вета даже не сомневалась. Осталось срастись подушечками пальцев.

– Ты лучше слушай меня, только меня. У Лилии свои цели, она будет приказывать тебе, но ты не слушай. Она ничего не сделает – не сможет. Розу вообще не слушай никогда. Просто кивай, когда она говорит. И никогда не спорь, запомнила? Она может улыбаться и совать тебе печенье, а потом возьмет и напишет докладную. Не знаю, сколько ты продержишься, но терпи – тебе уже некуда деваться.

Вета очень хотела стряхнуть с себя ее руку, освободиться от цепких пальцев и просто встать и уйти. Забыть, что послезавтра ей снова придется идти по кленовой алее, потом – мимо доски почета. Уж тогда-то ей придется вспомнить этот разговор и укорить себя за то, что не была жестче.

– Такой шанс выпадает раз в жизни, поверь. Это очень хорошая работа, и дети тоже хорошие. Просто пока что они не могут к тебе привыкнуть, понимаешь? Я всю жизнь работала учителем, я знаю. Но ты их не бросай, понятно? Уделяй им побольше внимания, и все будет хорошо.

Вета хотела сказать, что на этой их пресловутой школой не сошелся клином свет. Она, в конце концов, просто решила выбрать себе работу попроще. Просто хотела уехать. Единственный шанс? Она побеждала на конференциях международного масштаба! Какая-то школа…