Вероника Рот - Преданная

Тобиас машинально потирает свою шею в том месте, где у него находится татуировка лихача, и продолжает:

— Надо подумать над тем, как сказать его родным обо всем. Ведь я должен был присматривать за ним…

— Тобиас, — начинаю я, но он перебивает меня:

— Мне вряд ли позволят встретиться с Нитой. Мне пора.

Иногда трудно понять, что именно нужно предпринять, чтобы позаботиться о друге. Я наблюдаю за Питером и Тобиасом. Они уходят и старательно держат дистанцию. Похоже, Тобиас всегда нуждается в ком-то, потому что люди слишком легко отпускали его. И он оставался в полном одиночестве. Но он прав: он должен сделать это для Зика, а мне следует увидеться с Нитой.

— Пойдем же, — тянет меня за руку Кристина, — часы посещения скоро закончатся. Я возвращаюсь, чтобы побыть с Юрайей.

Палату, в которой находится Нита, легко узнать по сидящему рядом с ее дверью охраннику. Прежде чем зайти к ней, я отправляюсь вместе с Кристиной к Юрайе. Кристина садится у его постели на стул, я стою рядом с ней. Как же давно мы с ней не болтали, не смеялись вместе над чем-нибудь! Я затерялась в тумане Бюро, в попытке соответствовать обстоятельствам.

Юрайя абсолютно не выглядит раненым: кое-какие ушибы, несколько царапин, но ничего достаточно серьезного, что могло бы убить его. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть татуировку змеи вокруг его уха. Он не похож на самого себя — без широкой улыбки на лице и ярких темных глаз, без его постоянной готовности к бою.

— Мы с ним никогда не были по-настоящему близки, — задумчиво произносит Кристина. — Разве что в самом конце. Нас объединила потеря близких людей.

— Да, — отвечаю я. — Но ты очень помогла ему.

Я подтаскиваю поближе другой стул и сажусь рядом с ней. Она накрывает руку Юрайи, безвольно лежащую на простынях.

— Трис, иногда мне кажется, что я потеряла всех своих друзей.

— У тебя есть Кара и Тобиас. И еще я.

Она поворачивается ко мне, и наше общее горе заставляет нас взяться за руки. Наша дружба подвергалась множеству испытаний, самым сильным из которых стала смерть Уилла. Но мы уцелели. Наверное, какие-то связи и могут быть разорваны, но только не эта.

Мы замираем, и постепенно отчаяние отступает.

— Спасибо, Трис, — шепчет она. — Ты тоже никогда не потеряешь меня.

— Так и будет, — улыбаюсь я. — Но мне нужно кое о чем тебе рассказать.

И я сообщаю ей о наших планах по поводу «перезагрузки» города. Пока я говорю, думаю о тех, кого она может потерять: отца, мать, сестру… Навечно утратить связи, отброшенные за ненадобностью во имя чистоты генокода.

— Мне очень жаль, Кристина, — вырывается у меня. — Ты, вероятно, хотела бы нам помочь, но…

— Не извиняйся, — она смотрит на Юрайю. — Я рада, что вернусь в город.

Она кивает и продолжает:

— Вы сумеете им помешать. Я уверена.

Надеюсь, Кристина права.

Когда я подхожу к палате Ниты, остается совсем немного времени до того, как закончатся часы посещения больных. Охранник таращится на меня поверх книжки и вопросительно поднимает брови.

— Я к Ните, — говорю я.

— Нет. Визиты запрещены, — отрезает он.

— Я та, которая в нее стреляла, — делаю новую попытку.

— Ну, — пожимает тот плечами, — если ты пообещаешь мне больше в нее не стрелять. Даю тебе десять минут.

— Отлично.

Он приказывает мне снять куртку и обыскивает, проверяя, нет ли у меня при себе оружия. Нита, насколько ей позволяет ее ранение, приподнимается, услышав, что кто-то зашел в палату. Нижняя половина ее тела забинтована, одна рука прикована наручниками к койке. Волосы спутаны и торчат в разные стороны, но все равно она очень хорошенькая.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она.

Я молча проверяю комнату на наличие камер слежения, и нахожу одну, направленную прямо на кровать Ниты.

— В ней нет микрофона, — заявляет она. — Наверное, они не думали, что он понадобится.

— Вот и хорошо, — я подвигаю стул и сажусь рядом с ней. — Мне надо узнать у тебя важную инофрмацию, Нита…

— Меня уже допрашивали, — прищуривается она. — Мне не о чем с тобой говорить.

— Если бы я тогда не выстрелила в тебя, я бы не стала теперь любимицей Дэвида. Так уж получилось, — отвечаю я и посматриваю на дверь.

Я, конечно, не боюсь, что нас подслушивают, но в Бюро у меня явно развилась паранойя.

— Мэтью, я и Тобиас придумали новый план. Но необходимо пробраться в Оружейную Лабораторию.

— И считаешь, я вам пригожусь? — она отрицательно качает головой. — Насколько ты могла заметить, у меня ничего не получилось.