Вероника Рот - Переход

Я прихожу в себя после симуляции и чувствую, что кричу. Моя губа болит, я прикасаюсь к ней кончиками пальцев, смотрю на руку и вижу кровь. Я, наверное, прикусил ее во время симуляции.

Женщину, что проверяет мой тест, зовут Тори, как она сама сказала, она из фракции Бесстрашных. Тори смотрит на меня непонятным взглядом и завязывает волосы в пучок. Ее руки покрыты тату: огонь, лучи света и соколиные крылья изображены на них.

- Когда ты проходил симуляцию, ты знал, что все это не настоящее? - спрашивает она, выключая аппарат. Ее голос звучит спокойно, выглядит она так же, но года практики говорят мне, что она притворяется, я всегда это замечаю.

Вдруг я замечаю, как бьется мое сердце, отец предупреждал меня об этом, он говорил мне, что меня спросят, знал ли я, что все, что мне довелось увидеть – не настоящее, так же он сказал, что следует ответить.

- Нет, - говорю, - если бы я знал, вы думаете, я прокусил бы себе губу?

Тори рассматривает меня пару секунд, затем прикусывает кольцо на своей губе, перед тем как ответить:

- Поздравляю, твой результат – «Отречение».

Я киваю, но само слово Отречение дает мне ощущение того, что на шею мне накинули петлю.

- Ты не рад? - спрашивает она.

- Люди из моей фракции порадуются.

- Я не спрашивала о них, я спросила тебя. - Уголки глаз и рта Тори опущены, как будто она чем-то расстроена. - Здесь безопасно. Здесь ты можешь говорить что хочешь.

Я знал, что выберу в тесте еще перед тем, как пришел в школу утром. Я выбрал еду вместо оружия. Я кинулся на собаку, чтоб спасти маленькую девочку. Я знал, что после этого тест завершится и результатом будет «Отречение», но я и не подозревал о том, что я бы выбрал совершенно другое, если бы отец не обучил меня заранее, не проконтролировал каждый мой шаг в тесте, даже находясь далеко. Так чего же я ждал? Какую фракцию я хочу?

Любую, мне все равно, лишь бы не Отречение.

- Я рад, - говорю сдержанно. Мне плевать на то, что она говорит, что здесь безопасно. В мире нет безопасных мест, безопасной правды или безопасных секретов.

Я до сих пор чувствую зубы собаки в руке, и как они разрывают плоть. Киваю Тори и направляюсь к двери, но как раз перед выходом, она берет меня за локоть.

- Ты из тех, кому придется жить с их выбором, - говорит она, - остальные просто забудут, будут жить дальше, в независимости от того, что ты выберешь, но только не ты.

Я открываю дверь и ухожу.

Я возвращаюсь в кафетерий и сажусь за стол Отречения, к людям, что едва знают меня, ведь отец не разрешает мне приходить на большинство праздников нашей фракции. Он говорит, что я приношу разлад, что я могу сделать что-то, что повредит его репутации. Мне плевать. Я счастливее в своей комнате, в полной тишине, чем в компании почтительных и мирных членов Отречения.

Из-за моего постоянного отсутствия остальные члены фракции меня избегают, уверенные в том, что со мной что-то неладно, что я болен, аморален или просто странный. Даже те, кто кивают, здороваясь, избегают смотреть мне в глаза.

Я сижу, сложив руки на коленях, наблюдаю за другими столиками, в то время, как остальные ученики проходят свой тест. На столе Эрудитов лежат книги, но они не учатся, они просто притворяются, болтают, уставляясь в книгу каждый раз, когда кто-то смотрит на них. Члены Искренности громко разговаривают, впрочем, как всегда. За столиком Дружелюбия смеются, улыбаются, достают еду и передают ее по кругу. Члены Бесстрашия, буйные и шумные, развалились на столах и стульях, опираются друг на друга, дергая друг друга и дразня.

Я хотел другую фракцию. Любую, только бы не свою, где все уже давно решили, что я не стою их внимания.

Наконец, женщина из Эрудитов входит в кафетерий и поднимает руку вверх, призывая к тишине. Отречение и Эрудиты замолкают сразу же, но чтоб ее заметили Бесстрашные, Дружелюбные и Искренние ей приходится крикнуть.

- Тишина! Тесты завершены, - говорит она, - помните - вам запрещено обсуждать ваши результаты с кем-либо, даже с друзьями или родственниками. Церемония, на какой вы сможете сделать свой выбор, будет проведена завтра в Хубе. Потрудитесь прибыть хотя бы за десять минут до начала. Вы можете быть свободны.

Все спешат к выходу, но только не наш столик, мы ждем, пока все покинут кафетерий, и только потом мы можем позволить себе подняться. Я знаю какой дорогой пойдут члены Отречения, они пройдут через холл, затем через парадный вход сразу на остановку. Они могут просидеть там больше часа, если потребуется, давая возможность зайти в автобус остальным. Я не могу вынести больше ни минуты этого молчания.