Павел Брыков - Томас

— ...люблю первые мгновения, когда ты ещё пахнешь домом, помнишь мягкость перины, потрескивание дров в камине... А под ногами уже не паркет, но теплая родная земля... Ты ещё не думаешь о пути, дорога даже и не началась, но первый шаг сделан... Захочешь, всё равно назад не вернешься...

Пока Князь и Олеся ещё брели по улочкам Городка, произошли некоторые не совсем понятные события, к нашей истории вроде никакого отношения не имеющие. Хотя... Дело в том, что этой ночью наши «скорые» в Городке работали на износ. Инсульты, инфаркты, аневризмы и прочая скоропостижная гадость доконала некоторых горожан. Удивительно — смертельные случаи отличались избирательностью. До утра не дожили два заместителя городского головы и двадцать семь чиновников исполкома. К праотцам отправились человек сорок из прокуратуры, «избушки», милиции, налоговой, пожарной инспекции и прочих проверяющих органов. Выкосило почти весь судебный состав, поэтому в сентябре 1999 года штатное расписание в судах пришлось наполнять новыми кадрами... Из медиков полегли гинекологи — аборты потом некоторое время делали интерны... Кто наркотой барыжил, ширкой, трамадолом, ни один не выжил. Из «металлистов» каждый второй полег. Зацепило и наших коммерсантов. У Иван Сергеича сердце прихватило, но вычухался, можно сказать, пронесло...

Представьте, что в Городке творилось днём второго и третьего сентября, когда почти из каждого двора начали выползать увешанные венками процессии, и воздух разорвали духовые марши: музыкантов свозили со всех ближайших городов. Работяги в похоронных бюро от усталости с ног валились — пришлось экскаваторами могилы рыть... Казалось, ужас-ужас, однако не прошло и месяца, а всё забылось. Горожане приказали себе такое забыть. Скоро о покойникахникто и не вспомнил. Даже напротив, после гадания в Городке стало легче дышать, что ли... Как-то чище... Но, это я забегаю вперед... А пока...

...Томас лежит на кровати и смотрит в потолок, физически ощущая, как от него удаляется Леся. Он успел с ней попрощаться. После «Девушек» и Лермонтова на веранде пошел к себе в летнюю кухню, где она его терпеливо ждала. Они не произнесли друг другу ни слова — всё было и так понятно. Любая сказка имеет начало и конец. Иногда грустный.

Проснулся, когда уже начало темнеть. Леси рядом не было. Поэтому он так легко отпустил ту, Кто Не Испытывает Страха. Отпустил, потому как знал, что ей на роду написано сразиться с Князем и сложно узнать, кто окажется победителем... Но эта битва Томаса уже не касается — ему предстоит свой подвиг...

Что загадано — исполнено. Сто лет отмахал, почти сто один — пришел срок сражаться за новое желание. Готов ли? Князь сказал, что свою партию исполнил. Это так. Томасу созданы лучшие условия, старики помогли настроиться, подвести итог жизни... Они сказали, что прежде чем преступить к гаданию, он должен определиться с новым желанием. Сейчас в эти минуты все получившие приглашение преодолевают последние километры, чтобы прибыть в Городок. По дороге их, как обычно, поджидают всяческие трудности, стечения обстоятельств, совпадения. Во Дворец Труда попадут только те, кто совершит маленький подвиг — окажется сильнее чужой воли, победит, подчинит её себе. Томасу не надо преодолевать препятствия — он местный — но это не означает, что он явится на всё готовое. Желание, которое он должен загадать — вот его испытание и проверка. Скорее всего, об этом говорили старики. Достойно ли желание того, чтобы с ним, как со штандартом выйти в зал? Победит ли оно чужие судьбы? Поумнел ли он за этот век? Что желает получить в конце своей жизни?

Томас размышлял:

«Простые вопросы и правильные честные ответы — так говорили старики? « Игра начинается, когда ты садишься за стол. Мы рождаемся, и начинается игра. Ты сидишь за столом ». Это понятно: теория относительности, эмпириокритицизм и субъективный солипсизм. Тут деды ничего нового не открыли, просто сжали его мироощущение до одной неакадемической фразы. Что ж, краткие вопросы — честные ответы... Что значит, всегда четыре игрока? Четыре стороны света? Три пространственных измерения плюс четвертое — время? Первая раздача и первый расклад карт: кто родители, где родился, в какое время, кто окружает, какие повитухи, болезни в младенчестве или их отсутствие... Поэтому первый козырь всегда крЕста. Первая раздача зависит от высших сил. Самых высших. Они решают, когда я сажусь за стол, где он будет находиться, когда и кому суждено присоединиться к игре. «Один игрок на твоей стороне. Если на твоей стороне нет игрока, ты проиграл. В одиночку никто не играет». Это просто. На моей стороне должна быть мать, друг, любимая, жена, ангел хранитель, наконец! Если в самом начале мать не на моей стороне, то мне суждено умереть во время родов... Или ещё раньше... «Ты и тот, кто напротив — вы одно целое». Так и есть... Так должно быть... А кто у меня был союзник? С кем я играл в паре? Вспоминается только старик Соболь. Потом баронесса... Наверное, Князь... Много-много было союзников, которых я использовал, а потом избавлялся от них... Когда наступала новая раздача... Удобная метафора... Образ... Применимо ко всему... Раздал, собрал взятки и выбросил карты за ненадобностью. С глаз долой — из сердца вон. Зачем вспомнить о тех, кого уже использовал, когда наступает новая раздача и старые карты в отбое? Леся играла на моей стороне... А против меня должны быть двое. «Вас двое и их двое. Всё честно». Всё поровну? О, если бы это было так просто! Одолел одного, жди нападения второго? А третьего-четвертого, сотого не хотите, старики?