Александр Бруссуев - Радуга 1

— Видал! Специалист! — сказал Кеша и вытащил себе обратно из нагрудного кармана электрика деньги, потом, подумав, пять тысяч вернул обратно. — А приборчик-то мой накрылся! Да, безусловно пал смертью храбрых!

Стеклянный сосуд с переплетением внутри слабо светящихся витых колбочек с инертным газом, небольшой эбонитовой коробочки и прилепленного сверху агрегата маленького светодиодного экрана был на внешний вид совершенно неживым. Только экран выдавал какие-то нули и кляксы (оно и понятно, потому что к работе самой шайтан-машины он не имел никакого отношения, даже самого отдаленного — просто бутафория). Кеша безбоязненно отсоединил от электрических шин провода могучего сечения и потащил слабо звякающий от тряски агрегат в джип. Электрик, постепенно приходя в себя, чесал в затылке. Лицо его наливалось красками жизни, а желание полнилось от жадности.

— Эта, — сказал он. — Ты бы надбавил чуток за расстройство. Мне тут еще причину какую-то выдумывать надо, бумажки там всякие писать. Не стану же я тебя с этой твоей дурой описывать!

— Правильно! — обрадовался Кеша. — Слышу речь не мальчика, но мужа! Моя дура хоть и дура, но диагностировала в нужный момент пиковую нагрузку, будто у вас тут поблизости — то ли в порту, а то ли на вашей Красной площади у памятника теоретика марксизма-ленинизма — чуть ли не атомную бомбу собирают. Или того хуже. Так в рапорте и укажу. И ты можешь писать.

— Зачем писать? — удивился электрик.

— Чтобы потом пожизненную подписку о не выезде за границу дать, вступить в программу защиты свидетелей, поменять работу, место жительства, семейное положение, пол, наконец!

— Ты чего? — опять начал бледнеть собеседник.

Кеша вытащил из салона три литровых бутылки «Абсолюта», вложил их в руки электрика, потом добавил еще бутылку коньяку «Кутузов» и сказал:

— Друг! Пусть все останется в тайне. Не наше дело, кто и куда это электричество тратит. Если бы оно по-прежнему Чубайсу принадлежало, тогда — конечно. Мы же патриоты, и честность измеряем в «чубайсах»! Чем выше индекс «чубайсовщины» — тем честнее народ! Короче, прощай и не поминай лихом! Спасибо за кооперацию, в смысле — сотрудничество! Теперь точно диссертацию допишу!

Он уехал, оставив электрика недоумевать: а не мало ли он получил?

Грохот и ударная волна сбила Шурика с ног, опрокинула стул в неспокойно колышущуюся воду залива. Казалось, что она кипела, то тут, то там белела животами мелкая рыбеха. Только Саша Матросова осталась стоять, выставив вперед клинок, словно рассекая им сгустившийся в подобный смерчу ветер.

Шурик, как собака тряся головой из стороны в сторону, упрямо двинулся к разлому, выхватывая на ходу свой травматический пистолет. Саша на него не обратила внимания — оказывается она стояла с плотно закрытыми глазами.

Куратор лежал на боку у самого края трещины. Шерсть на нем дымилась, обрывки костюма трепетали, как флажки на готовящемся к салюту крейсере «Аврора», маленькие уши плотно прижались к голове, полуоткрытые глаза цвета миндаля не выдавали ни намека на сокрытую в мозгу мысль. Саблезубый тигр, он же Сатанаил, он же Куратор, выглядел подозрительно мертвым.

Шурик, конечно же, первым делом хотел толкнуть неподвижное тело носком своей кроссовки, но его намерения, сходные с безрассудством школьника, обнаружившего полудохлого хорька, были опережены стремительным ударом Саши. Она вонзила свой меч прямо в грудь монстру, предполагая проткнуть сердце.

Это послужило сигналом к дальнейшим действиям, разработанным заранее. Тело Зверя, отвратительно пахнущее паленой шерстью, перевалили на доски, потом Шурик начал забивать в него серебряные костыли: в руки-ноги, точнее — в передние лапы и задние, последний — в грудь. Он бил молотом со всей своей дури, полагая не попасть по своей конечности. Это ему удалось, но каким-то чудом, наверно — отбросив в сторону кувалду, Шурик обнаружил, как отчетливо, словно от пережитого ужаса, трясутся его руки.

Потом они с Сашей поволокли распятого таким образом Куратора к ручью и бросили его прямо посередине, придирчиво наблюдая, чтобы вода омывало все тело. Саша осталась следить, чтобы тело не сволокло ниже по течению, а Шурик принялся разводить костер, как то водится у американских индейцев и таких же самых скаутов: он щедро плеснул из припасенной канистры заранее слитый из машины бензин марки АИ-92 на заготовленные и уложенные дрова, преимущественно осиновые, и поднес зажигалку. Огонь разгорелся только после того, как он, волнуясь, все же решил крутануть колесико кремня.