Александр Бруссуев - Радуга 2

— Почему Вы здесь? — спросил Макс и упал на пол в свой- кабинет.

Конечно, это было не в его привычках, задавая вопрос, падать ниц. Резкая потеря сознания тоже не была заурядным явлением. Просто девушка, узрев, видимо, милицейские шнурки на ботинках Макса, а также галстук, китель, рубашку и, самое важное — погоны, расстроилась пуще обычного. Нервы у нее не выдержали, в долю секунды сократив расстояние между ними, она лягнула майора пониже живота.

Это было неожиданным ответом, а, главное, очень болезненным. У Макса из глаз посыпались искры и сразу же полились слезы. Это чтобы пожара не было, наверно. Дверь в его кабинет захлопнулась, послышался звук сдвигаемого стола. Попытка забаррикадировать дверь.

Макс, отдавая должное, отметил про себя исключительную меткость удара. Он полежал еще некоторое время, стараясь дышать глубоко и равномерно. Наконец, удалось встать на колени и осторожно перебраться на стул. Хороший же у него будет видок, когда к нему пропустят старину Юру Мартыненкова.

Он достал мобильный телефон, но до Юры дозвониться не сумел. Впрочем, как и до кого бы то ни было. Обычный телефон тоже радовал слух постоянным сигналом «занято». Компьютерный «Скайп» тоже безнадежно неконнектился. Это могло значить только одно: что-то произошло за стенами этого заведения. А вариантов развития событий было много. От природного катаклизма, до внезапного президентского решения о запрете любой связи. Не говоря уже про всякие там террористические угрозы.

Однако в городе было тихо, даже непривычно тихо. Так диверсанты и боевики не действуют. Они сначала бомбу взорвут, а потом бегать начинают, как тараканы, свирепо вращая глазами и постоянно выкрикивая про «акбара». Им внимание важно, результаты, по большому счету, никого не интересуют.

Значит, природная аномалия. Проводная, так и волновая передача частотных модуляций заблокировалась, скажем, в результате чрезмерной солнечной активности. Протуберанец сорвался со своего штатного места, со скоростью света полетел к Земле и там, уже на исдохе, облагородил атмосферу, насытив ее озоном, а заодно вызвал магнитную бурю небывалой мощности. Скоро связь восстановится, некая общность политически грамотных людей, именующаяся просто и без уточнения — «ученые», дадут оценку событиям, стратегически обоснуют и одобрят действия госаппарата. По телевизору выступят все, кому не лень, а Жирик заявит, что это его парни нечаянно применили оружие специального назначения — «глушилку».

Вот только, откуда же пыль взялась? Так и подмывает назвать: «звездная пыль». Да не пыль это вовсе, а просто мельчайший и твердый отстой, доставшийся прямо из воздуха под воздействием все того же протуберанца. Может, кристаллы кремния выпали в осадок. Скоро «ученые» об этом тоже ответят. Да мало ли что еще могут они наговорить? Снова про монголо-татарское иго вспомнят.

Боль от ушибленного места потихоньку уходила, Макс, стараясь не делать резких движений, нацедил себе двадцать шесть с половиной грамм коньяку. Юра, когда придет, не обидится. Профилактика, не более того. Майор выпил, стараясь делать маленькие глоточки. Сразу вспомнился былой армейский товарищ Ваня Вонславович. Тот не умел вливать в себя зараз больше десяти грамм, а то и меньше. Какое бы пойло им в часть не носили алчные до халявного бензина хохлы, оно все равно выпивалось, рано или поздно. Лечили нервы, так сказать, а потом валялись в Ленинской комнате под нарисованными орденами и головами вождей. Ваня лечил нервы так, что закаленные товарищи отворачивались, едва тот подносил ко рту стопку. Вливая в себя термоядерный самогон единым махом, боевые друзья все равно потом вытирали проступившие слезы. Иван же, делая свои малюсенькие глоточки, даже не морщился. Хотя, казалось, зубы должны непременно раствориться, если их подольше замачивать в едкой алкогольной субстанции. Впрочем, к знаменитым Ванькиным вампирским клыкам это, наверно, не относилось.

Макс совершенно отрешенно подумал, что нисколько не обижается на незнакомую девушку, так саданувшую ему в болевую точку. Деться ей некуда. В ментовку так просто не попадешь, тем более так просто не выйдешь. Но если она каким-то образом здесь взялась, то таким же образом обозначится человек, или группа людей, ангажировавших ее в святая святых властных структур. Разберутся, не маленькие. Жаль, конечно, что так ее напугал. Максу было несколько досадно от того, что он выглядит в форме настолько страшно, что совсем незнакомым людям, к тому же женского полу, просто невыносимо хочется ударить его промеж ног. «В лицо, что ли, били бы! Нет — лучше в грудь. Хотя идеальный вариант — в плечо», — думал Макс, уже даже и не рассматривая возможность другого развития событий при случайных встречах: когда никто никого не бьет.