Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Верно.

— При этом и Евгения Спенс, и мать Елена чувствовали, что здесь есть кто-то, вступивший в союз с существами Зимних земель, и мать Елена боится, что эта связь убьет нас.

— Да, все так, продолжай, — говорю я и тоже беру шоколадку.

— Племена сфер тоже могут объединиться с Зимними землями в восстании.

Мы киваем.

— Ради того, чтобы освободить Евгению и принести покой в Зимние земли, мы должны отыскать кинжал, который Вильгельмина Вьятт украла у Евгении Спенс. А Вильгельмина, бывшая наркоманкой, и воровкой, и вообще особой с дурной репутацией, вполне может направить нас к кинжалу с помощью видений Джеммы. Но возможно и то, что она пытается погубить нас.

— Это точно, — соглашается Фелисити, облизывая пальцы.

— Мисс Мак-Клити и, само собой разумеется, миссис Найтуинг знают о тайной двери в сферы, но уверены, что открыть ее можно, только восстановив башню восточного крыла. Евгения подтверждает, что это действительно так. Однако Вильгельмина не хотела, чтобы они заново отстраивали восточное крыло. Почему?

Мы с Фелисити пожимаем плечами.

— Но она ведь на стороне Джеммы? — предполагает Фелисити, как будто этим можно все объяснить.

— Возможно, но тогда надо понять смысл фразы «правда в ключе», — продолжает Энн. — Что за ключ, к чему? Какая правда?

— Доктор Ван Риппль сказал, что не было у нее никакого ключа или кинжала, о которых бы он знал, — напоминаю я. — А грифельная доска ни о чем не говорит, это самая обычная доска.

Энн берет шоколадку и кладет в рот, размышляя.

— Прежде всего — зачем Вильгельмина взяла кинжал?

Несколько мгновений в шатре только и слышно, как мы в раздумье барабаним пальцами, каждая в своем ритме.

— Она знала, что кинжал, очутившийся в дурных руках, может привести к хаосу, — предлагаю свое объяснение я. — Вильгельмина не могла доверить его Мак-Клити или Найтуинг.

— Но они ведь чтили память миссис Спенс, — возражает Энн. — Она для них вроде святой. Так с чего бы вдруг им причинять ей зло?

— Но, может быть, на самом деле они относились к ней совсем по-другому? Иногда люди изображают привязанность и любовь, совсем их не испытывая, — говорю я с горечью, думая о Картике.

Мы сквозь щель между шалями смотрим на директрису и мисс Мак-Клити, погруженных в беседу. Бригид на серебряном подносе приносит миссис Найтуинг ее вечернюю рюмочку шерри.

— Не думаю, что мы прямо сегодня сможем разгадать эту тайну, — жалобно говорит Фелисити.

В это время раздается громкий стук во входную дверь, и мы отвлекаемся от своих мыслей. Бригид подходит к миссис Найтуинг.

— Прошу прощения, мэм, но там снаружи бродячая актерская труппа. Они говорят, что могут устроить веселое представление, если вы им любезно позволите.

Миссис Найтуинг снимает очки.

— Бродячие актеры? Нет, конечно. Можешь их отправить отсюда, Бригид.

— Да, мэм.

Миссис Найтуинг едва успевает снова надеть очки, как одна из младших девочек, сидящих рядом с ней, начинает умолять ее изменить решение.

— Ох, пожалуйста! — поддерживают ее другие младшие. — Пожалуйста!

Однако наша директриса непреклонна:

— Им нельзя доверять. Когда я была девочкой, их вообще гнали из городов. Они в лучшем случае попрошайки и воры, а то и еще похуже.

— Что может быть хуже воров и попрошаек? — спрашивает Элизабет.

Миссис Найтуинг поджимает губы.

— Вам этого знать не надо.

После этих слов мы бросаемся к окнам и вглядываемся в темноту, надеясь рассмотреть столь ужасных людей. Опасность манит нас, и мы с пылом откликаемся на ее зов, прижимаясь носами к стеклу. Похоже, бродячих актеров так просто не прогнать. Они поставили на траву фонари и готовятся начать представление. Мы открываем окна и высовываем головы наружу.

— Желаем вам доброго вечера, милостивые леди! — громко произносит актер.

Он жонглирует несколькими яблоками и при этом успевает откусывать по куску от каждого, которое оказывается в руке, так что его рот набит битком. Мы смеемся.

— Пожалуйста, миссис Найтуинг! — просим теперь все мы.

Наконец директриса сдается.

— Хорошо, — с глубоким вздохом произносит она. — Бригид, запри серебро и следи, чтобы никто не входил!

Мы высыпаем на лужайку. Светлячки подмигивают нам. Воздух спокоен и свеж, мы взволнованы предстоящим спектаклем. Что бы там ни говорила миссис Найтуинг, актеры выглядят скорее шутами, чем преступниками. Их лица вычернены жженой пробкой, костюмы поношенные, как будто они многие недели шли пешком по английским дорогам. На высоком мужчине в центре — рубашка с изображением святого Георгия. На другом актере — восточный наряд, как у турка. Да и остальные похожи на своего рода сумасшедших. Под костюмом дракона я вижу ноги еще двух лицедеев.