Инна Александрова - Школьная история, рассказанная самоубийцей

Лифт несколько раз мигнул лампочкой и застрял. В нём стало темно, как в гробу.

Иренка принялась давить на кнопки, – наощупь, вслепую; похоже, она немного испугалась, хотя и знала, что находится во сне.

– Бесполезно, – сказала я. – Это не поможет.

– И как же нам теперь быть?.. – спросила она дрогнувшим голосом.

– Ты обещаешь, что не испугаешься, когда я открою двери? – я знала, как освободить нас из лифта, но не была уверена, что Иренка воспримет такой способ спокойно.

– Ну… предположим, нет. Что ты собираешься делать?!

– Сейчас увидишь.

Я закрыла глаза и представила, что стою в коридоре, снаружи. Лёгкое облачко просочилось из лифта наружу и скользнуло над полом; потом оно поднялось вверх, постепенно принимая очертания моего тела; секунда – и в коридоре уже стоял мой двойник.

Двойник вызвал лифт, и двери мгновенно открылись. Зажёгся свет; удивлённая Иренка в замешательстве переводила взгляд то на меня, то на моего двойника, соображая, кто же из нас настоящий.

Этому трюку меня тоже научила Полиморфа. Она умела раздваиваться, а иногда даже и раздесетеряться; я почерпнула у неё немало полезного для жизни здесь…

Та я, которая стояла в лифте, исчезла, а та, которая была снаружи, улыбнулась и пригласила Иренку в квартиру. Потому что на этот раз мы приехали туда, куда нужно. Напротив была наша дверь…

Вопрос, какой из двойников – настоящая я, в этом мире не имел смысла. Моя душа могла вселиться в любого из них, а могла и в обоих; правда, управлять сразу двумя телами с непривычки было трудновато. Я перестала думать о втором двойнике, и лишнее тело исчезло, растворившись в воздухе. Иренка смотрела на меня, как на фокусника, доставшего кролика из шляпы…

Я открыла дверь своим ключом; Иренка вошла в квартиру следом за мной, полагая, что уж теперь-то неприятные сюрпризы закончились, и можно вздохнуть спокойно. Но это было не так. Потому что в прихожей она споткнулась о гроб…

Гроб был красный, обитый ярким атласом. В нём кто-то лежал; я заглянула внутрь и обнаружила старуху с синим лицом. Она явно умерла не своей смертью; старуха была похожа на удавленницу, а её шею пересекала тёмная полоса – след верёвки.

В комнате, за столом, сидел неизвестный мне дядечка лет пятидесяти, с внушительной лысиной и жалкими остатками волос на затылке. Перед ним на столе лежали какие-то бумаги; он перебирал их и радостным голосом повторял:

– Четыре комнаты… двор – восемь соток… летняя кухня, сарай… Гараж пристроить, стены облицевать… ремонт… Итого получается… итого… итого…

Широко раскрытыми глазами, – не то удивлённая, не то испуганная, – Иренка наблюдала эту странную сцену. Я могла бы, конечно, спросить, что, собственно, здесь происходит, – какого чёрта эти двое делают в моей квартире, они ведь мне даже не знакомы, – но я не спросила ничего. Я знала, что это штучки Полиморфы. Когда я ухожу в школу, она обычно пугает живых, – ведь у людей наступает ночь. Не знаю, каким именно способом она затащила очередного спящего в нашу квартиру… ибо дядя, сидевший за столом, без сомнения, был спящим, а в гробу лежала сама Полиморфа, превратившаяся в его родную тётку в надежде напугать.

Но дядя вовсе не испугался и не расстроился, увидев родственницу в гробу. Тётка должна была оставить ему неплохое наследство, и он радостно принялся подсчитывать прибыль, не ведая, что находится во сне…

Однако радость его длилась недолго. Полиморфа, которой наскучило лежать и ничего не делать, вылезла из гроба и, шаркая туфлями, медленно вошла в комнату, к своему мнимому племяннику.

Радостный племянник оторвался от бумаг и с удивлением увидел, что его умершая вроде бы тётя стоит перед столом, – с распухшей синей физиономией, с растрёпанными седыми космами и со следом верёвки на шее.

– Уууу! – сказала Полиморфа.

От такого поворота событий кого угодно пробрала бы дрожь. Но лысый дядя, наверное, был материалистом и в жизнь после смерти не верил.

– Тётя… так вы, значит, не умерли?.. – разочарованно произнёс он. – А зачем здесь тогда этот гроб?..

Я едва сдерживала смех.

– Да она ещё вас переживёт… Видишь, он тебя не боится, – сказала я Полиморфе, всё ещё стоявшей перед нами в образе старухи. – Может, отпустим его?.. Ко мне гостья пришла.

Поля взмахнула рукой, и спящий исчез – проснулся. Где-то далеко, в другом городе, по другую сторону мира, лысый дядя заворочался в постели, толкнув в бок жену.

– Знаешь, мне сейчас такой сон приснился… – сонным голосом поделился он. – Как будто тётка наконец откинулась, а нам оставила дом и дачу… что скажешь, а?..