Монтегю Джеймс - Школьная история

Двое мужчин в курительной комнате разговаривали о школьных годах.

— В нашей школе, — сказал А, — был след призрака на лестнице. Как он выглядел? О, очень сомнительно. Просто отпечаток туфли с квадратным носком, если я правильно помню. Лестница была каменная. Я никогда не слышал никаких рассказов о нем. Это кажется странным, если задуматься. Интересно, почему никто не выдумал никакой истории?

— У маленьких мальчиков никогда ничего не поймешь. У них своя мифология. Тут для вас, между прочим, вещица есть — «Фольклор частных школ».

— Да; впрочем, урожай невелик. Полагаю, если бы вам пришлось исследовать истории о призраках, например, которые мальчики в частных школах рассказывают друг другу, то они все оказались бы краткими пересказами книжных новелл.

— Сейчас много берут из Стрэнда и Пирсона.

— Уверен, в мое время они еще не родились или о них не думали. Посмотрим. Интересно, смогу ли я вспомнить основное из того, что мне рассказывали. Прежде всего, был дом с комнатой, в которой многие настойчиво хотели провести ночь, и каждого из них утром находили на коленях в углу, и они успевали только, сказать: «Я его видел» — и умирали.

— Это был дом на Беркли-сквер?

— Пожалуй, да. Затем был человек, который услышал шум в коридоре ночью, открыл дверь и увидел кого-то, ползущего к нему на четвереньках, с глазом, выкатившимся на щеку. Была еще, дайте подумать — да! комната, где нашли лежащего в постели мертвого мужчину со следом копыта на лбу, и пол под кроватью был также покрыт следами копыт, я не знаю почему. Еще была дама, которая, запирая дверь спальни в чужом доме, где она ночевала, услышала, как тонкий голосок в пологе кровати сказал: «Вот мы и закрылись на ночь». Ни одна из этих историй не имела объяснения или продолжения. Любопытно, ходят ли они до сих пор, эти истории.

— О, довольно успешно — с дополнениями из журналов, как я сказал. Вы никогда не слышали о настоящем призраке в частной школе, не так ли? Я думаю, нет; никто из тех, кого я встречал, не слышал.

— Судя по тому, как вы это сказали, полагаю, слышали.

— На самом деле, я не знаю, но мне это запомнилось. Это случилось в моей частной школе 30 с лишним лет назад, и у меня нет никакого объяснения этому.

Школа, которую я имею в виду, была около Лондона. Она размещалась в большом и ужасно старом доме — огромном белом здании с чудесными окрестностями; в саду были большие кедры, как и во многих старых садах в долине Темзы, и древние вязы на тех трех-четырех нолях, где мы обычно играли. Я думаю, это было очень привлекательное место, по мальчишки редко допускают, что их школы вполне терпимое место.

Я пришел в школу в сентябре, вскоре после 1870 года, и среди мальчиков, прибывших в тот же день, был один шотландец, с которым я подружился: я буду звать его МакЛиод, ни к чему его описывать: важно, что я очень хорошо его узнал. Он не выделялся ни в чем: ни в учебе, ни в играх, — но он мне нравился.

Школа была большой: там как правило, училось около 120–130 мальчиков, и поэтому требовался значительный штат преподавателей, они довольно часто менялись. В один из семестров, возможно это был мой третий или четвертый, появился новый учитель. Его звали Сэмпсон. Он был довольно высоким, полноватым, бледным мужчиной с черной бородой. Я думаю, нам он нравился; он много путешествовал, и у него был запас историй, которые развлекали нас во время прогулок, поэтому мы даже спорили из-за того, чтобы очутиться поближе к нему. Я также помню… бог мой, я с тех пор и не думал об этом!., у него был брелок на цепочке от часов, который однажды привлек мое внимание, и он позволил мне рассмотреть его. Это была, я полагаю, золотая византийская монета; на ней с одной стороны был портрет какого-то смешного императора; другая же сторона была практически стерта, и он вырезал на ней — довольно грубо — свои инициалы, Дж. У. С., и дату, 24 июля 1865 года. Да, я и сейчас отчетливо ее вижу: он рассказал мне, что подобрал ее в Константинополе; она была размером с флорин или чуть меньше.

Ну вот, первым из странных событий было вот что. Сэмпсон занимался с нами латинской грамматикой. Одним из его любимых методов, возможно и вправду хороших, — был тот, что он заставлял нас придумывать предложения, чтобы проиллюстрировать правила, которые он пытался заставить нас выучить. Конечно, это шанс для глупого мальчишки надерзить: есть множество школьных историй, в которых так и случается или могло бы случиться.