Инна Александрова - Колдунья

Девочка родилась, когда часы пробили двенадцать. Джоанна не знала, сколько времени прошло с тех пор. Когда она очнулась, малышка уже не кричала, и только голос повитухи нарушал тишину огромной комнаты. Голос звучал уверенно и спокойно; Джоанна поняла, что ребёнок жив.

Она приподнялась на подушках и открыла глаза.

Было темно; лишь свеча, горевшая на столе, освещала спальню – без сомнения, самую роскошную комнату замка Дарквилл. Повитуха – женщина из деревни Крелонта, высокая, в белом накрахмаленном чепце, – держала на руках новорожденную, в то время как её помощница подавала ей тонкую шёлковую пелёнку. Даже в неверном свете свечи было видно, как блестит на ней вышитый золотом родовой герб.

– Она совсем как принцесса.

Джоанна равнодушно смотрела, как женщины заворачивали младенца в пелёнки с золотым шитьём. Даже не верилось, что это была её дочь.

– Вам принести что-нибудь? – спросила женщина, увидев, что она пришла в себя.

– Воды, – еле слышно попросила Джоанна.

Сейчас её сил хватало лишь на самые короткие ответы.

– Темно, – сказала она. – Разве сейчас ночь?

Cвёрток слегка шевелился на руках повитухи; малышка заплакала, негромко и жалобно.

Женщина наклонилась к ребёнку, делая вид, что не расслышала вопроса.

– Молчите, миледи, – сказала она. – Вам нельзя много говорить.

Вошла служанка и внесла на подносе стакан, наполненный прозрачной водой. Вода была прохладной и чистой; Джоанна сделала несколько глотков и поставила его у кровати. Должно быть, в воду добавили какого-то снадобья; скоро ей захотелось спать, и она опять уронила голову на подушки…

– Уснула, – сказала повитуха. – Кажется, нам пора идти. Пора возвращаться в Крелонту…

– Позвать хозяина? – спросила её помощница.

– Да, пожалуй.

Помощница медлила, не решаясь задать вопрос.

– Что там?.. – наконец еле слышно выговорила она.

Повитуха подошла к окну; боязливо протянув руку, она осторожно раздвинула бархатные портьеры, тяжёлыми складками ниспадавшая до самой земли.

Ответом ей было только одно слово:

– Темно.

– Сколько времени прошло с тех пор, как родился ребёнок?

– Думаю, чуть больше часа.

– Значит, сейчас – два часа пополудни. Ты всё ещё не веришь? В то, что сказал Старец Горы?..

– Этот безумный старик, который живёт в пещере и прячется от людей, годами не видя солнца?

– Тем не менее, на прошлой неделе его видели в деревне Крелонта.

– Да, он бродил по деревне и морочил народ своими глупыми бреднями… – Повитуха со вздохом опустилась на стул рядом со спящей Джоанной.

– Что он сказал? – равнодушно, без малейшего любопытства спросила она.

Помощница подняла глаза; несколько секунд она напряжённо смотрела на пламя свечи, вспоминая. Было тихо; казалось, даже чёрные тени, что прятались по углам, прислушивались и ждали.

– В ясный полдень, жарким июньским днём…

Она говорила медленно, время от времени умолкая, и слова безумного старца, казалось, обретали в её устах какой-то другой, особый смысл.

– В ясный полдень, жарким июньским днём, родится пруклятое дитя. Оно придёт служить царству тьмы, куда никто не знает дороги. В этот день из глубоких могил восстанут чёрные тени. И придёт одна чёрная тень, чтобы быть его проводником…

Её голос зазвенел, стал уверенней; казалось, эхо подхватило странные слова и отразило их от стен тёмной спальни.

– И солнце померкнет, и в ясный полдень наступит ночь.

…Это случилось жарким июньским днём. День начался, как всегда, утро было солнечное и светлое; ничто не предвещало беды. До полудня дорога, ведущая к замку, была тиха и безлюдна, лишь две крестьянки с охапками хвороста поднимались по склону холма.

– Ну и жара! – сказала одна из них – Эдна, высокая, полная женщина лет сорока, останавливаясь, чтобы передохнуть. – Я не припомню, чтобы когда-нибудь так долго не было дождя.

– И не будет, – отозвалась вторая – Тилара, крестьянка из соседнего графства, приехавшая в деревушку Крелонта навестить своих родственников. – Видишь, какое небо? Смотри.

Как из раскалённой печи, сверху веяло жаром. Пыль поднималась над землёй и стояла в воздухе. Трава по обеим сторонам дороги высохла и пожелтела, хотя было ещё только начало лета.